Падение Эбнера Джойса

Обед в доме Уайлендов имел для Эбнера важные последствия: во-первых, после разговора с доброжелательной, тонко разбирающейся в людях Эдит Медора всецело завладела его мыслями; во-вторых, он съехал с квартиры миссис Коул; простота ради простоты не привлекала его более. Безукоризненно чистые покрывала и занавеси на ферме Джайлсов и роскошная обстановка в доме Уайлендов склонили его к этому шагу. Линялая, пыльная дорожка миссис Коул теперь оскорбляла его взгляд, а трудовые руки Мэгги, которая, кроме того, что прислуживала за столом, делала и много черной работы, стали раздражать его.

— Я неблагодарная, привередливая свинья, — бормотал Эбнер, когда его чемоданы и сам он готовы были покинуть старое жилище. — Эти люди были так добры ко мне, а маленькая Мэгги сделала бы для меня все что угодно (маленькая Мэгги была для него бесполым двуногим существом, не заслуживающим никакого внимания, хотя бедняжка втайне благоговела перед ним), но что поделать, я не могу жить здесь!

Несколько дней спустя, когда Бонд решил навестить Эбнера, обиженная миссис Коул сообщила ему, что ее жилец переехал на новую квартиру.

— Не пойму я что-то мистера Джойса, — с обидой сказала она.

Бонд спустился по лестнице, задумчиво насвистывая модную песенку.

XVI

— Что бы нам надеть на этот бал? — спросил Джайлс, состроив гримасу и забавно растягивая слова.

Бонд рассмеялся. Эбнер, отдыхавший на диване под турецким пологом, прислушался. Медора отложила этюд своего брата и взглянула на Эбнера.

— Ума не приложу, — ответил Бонд. — Так надоели на балах все эти Ромео, Мефистофели и ковбои. Я подумал, — не появиться ли мне в виде этакого полуджентльмена, этакого bozzetto[19] джентльмена?

— Как же, собственно, вы нарядитесь?

— Так, как вы привыкли меня видеть. Пойдут в ход все поношенные вещи: фрак с лоснящимися швами и потертыми обшлагами, манишка, которую чаще видят на мне, чем у прачки, ботинки, уже достаточно побродившие по свету и не раз чищенные суконкой. Повяжу черный бант в знак того, что я не вполне светский человек и показываюсь в хорошем обществе лишь изредка. В довершение всего надену черный или коричневый котелок.

Медора улыбалась: она была довольна. Бонд очень кстати обратил все в шутку. Может быть, Эбнер поймет наконец, что одеться так или иначе еще вовсе ничего не означает и не обязательно ведет человека к духовной и моральной гибели.

Эбнер молчал. В конце концов ему, кажется, придется пойти на этот глупый бал: и Медора, и Стивен, и все так на этом настаивают. Но он не фат, его гардероб состоит из добротной, аккуратной, повседневной одежды. Будучи у Уайленда, он отверг вино, а теперь он отвергнет фрак.

Медора, понимавшая, что семена светского воспитания попадают не на бесплодную почву, улыбнулась и пытливо посмотрела на Эбнера.

— Миссис Уайленд пригласила вас к себе на вечер?

— На вечер? Какой вечер?

— Я так и знала, что она не решится. Вы до смерти напугали ее.

— О чем вы говорите?

— На той неделе она думает собрать у себя друзей — послушать музыку, — кто-нибудь почитает. Но вы так строго осудили общество, что она не заикнулась о своем намерении. А ей хотелось, чтобы вы прочитали отрывки из «Нашего измученного мира»...

— Но... — начал было Эбнер.

— Соглашайтесь, — вставил Бонд, — и я тоже кое-что прочту.

— Но у меня и в мыслях не было обижать ее. Однако все, что я говорил, чистая правда.

— Она, собственно, не обижена, — улыбнулся Джайлс. — Только слегка напугана. Вы, наверное, были колючим.

— Что поделать! Во мне все кипит, когда я слышу о таких вещах...

— Я вас понимаю. Всех нас что-нибудь задевает, и мы подчас слишком горячимся.

— Так вы почитаете, не правда ли? — спросила Медора. В голосе ее зазвучали умоляющие нотки.

— На следующей неделе я занят, — ответил Эбнер, рассчитывая в отсрочке найти спасение. — Наконец уладилось с моей поездкой, намечены дни выступлений. Я еду на Восток со своими книгами, может быть прочту несколько лекций.

— А как далеко? В Нью-Йорк?

— Может быть, и в Нью-Йорк, — сдержанно ответил Эбнер.

— И надолго вы покинете нас? — живо спросила Медора.

— Недельки на две, а то и на три, — благодушно проговорил Эбнер, тронутый ее вниманием. — Думаю, мне есть что сказать тамошним жителям.

Медора задумчиво опустила глаза: раз уж обмен знаниями необходим, остается надеяться, что не Эбнер кое-чему научит Восток, а Восток многому научит Эбнера.

XVII