Падение Флавиев

– Представляешь, императору, который является главным язычником империи, Верховным Понтификом, и такое сказать!? И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Я тоже внутри христианин!» – Клитус сделал паузу, что-то обдумывая. – Я уверен, если бы Тит правил дольше, чем два года, христианство стало бы основной религией империи… Но, видимо Бог решил иначе… не время еще… и когда мне выпал шанс помочь приемному сыну Тита, который попал в беду, я ни капли не раздумывая, сделал это…

– Клитус, расскажи, что тогда произошло, ты обещал все подробно рассказать, но так и не сделал этого. До сих пор для меня остается загадкой, как ты узнал, что я сын Тита, как ты оказался в нужном месте и снес голову тому лысому преторианцу?

– Но… – игнорируя вопросы Туллия, Клитус продолжил. – я ошибся в тебе, потому что считал, что ты такой же, как и Тит. Но нет, ты больше похож на своего дядю, так ненавистному тебе. А теперь, ты просто решил уйти, неизвестно куда, после ночи разврата, да еще так просто говоришь о том, что нам пора уезжать отсюда?

– В тебе говорят эмоции и злость, я понимаю, но ради вашего же блага вы должны…

– Должны? Ради нашего же блага, забирай свои вещи и проваливай отсюда.

В триклинии появилась Корнелия.

– Что? Что происходит? Отец? Почему ты прогоняешь Туллия? – опять разрыдалась она. – Я не позволю тебе это сделать!

Но в этот момент в дверь постучали. Клитус встал и открыл двери. На пороге появился Маний.

– Можно войти, господин? – вежливо спросил он.

– Да, конечно, проходи.

– Я прошу прощения, что отвлекаю вас, но я безумно влюблен в вашу дочь, и очень прошу разрешить с ней встречаться.

– Что? – поразилась Цецилия.

– Маний, ты выбрал не то время для этой просьбы. – сразу ответил Клитус.

– Да что же это такое?! – закричала во все горло Корнелия. Все замерли и уставились на нее. – Сколько можно уже говорить, я тебя не люблю Маний и не хочу с тобой встречаться.

– Дай мне шанс, и я все сделаю, чтобы ты меня полюбила. – начал умолять Маний.

– Я не люблю тебя, потому что люблю другого! Туллий любовь всей моей жизни. – и она взяла Флавия за руку. – И это еще не все, я беременна от него.

Клитус и Цецилия обомлели.

– Этого не может быть! – Туллий выдернул свою руку.

– Почему же, разве каждую ночь мы не занимались любовью все это время в твоей кубикуле, на твоей кровати?

Цецилия схватилась за голову и упала в обморок.

– Воды, воды быстро! – закричал Клитус.

Корнелия бросилась к амфоре с водой, а Флавий уставился на Мания, который резко ударил его в лицо.

Открыл глаза Туллий, лежа на своей кровати. За окном была ночь, но уже появлялись первые признаки рассвета. Из триклинии раздавались крики ссоры. Четко слышны были голоса Клитуса и его семьи. Голос Мания не звучал, видимо ушел домой. Флавий встал с кровати чуть шатаясь, голова болела, взял свои вещи и вылез через окно на улицу. Добрел через поле к одноэтажному складу и прилег на сено внутри. Мысли были лишь об одном, поскорее дойти до виллы Авла и там укрыться от всех проблем. Послышался топот копыт, приближающихся к домусу. Туллий привстал и увидел около пятнадцати всадников похожих не на вигилов[24], а на милес[25]. Один из них, видимо центурион[26], ловко спрыгнул с коня и постучал в дверь, тогда как другие стали окружать домус со всех сторон оголяя гладиусы[27].

– Именем императора откройте! – прокричал центурион.

У Туллия тут же пересохло в горле. Сердце усиленно забилось. Заболели старые раны, шрамы.

– Да, я вас слушаю? – открыл дверь Клитус.

– Поступили сведения, что здесь укрывается беглый политический преступник по имени Туллий Флавий.

– Это какая-то ошибка, центурион. Здесь только моя дочь Корнелия и сын Туллий. Видимо просто произошла путаница с именами. Он никак не может являться Флавием.

– Не волнуйтесь, мы должны все проверить. Где он?

– Спит в своей кубикуле.

– Мы можем войти?

– Конечно, проходите.

И трое милес исчезли внутри домуса.

– Что же делать, что же делать!? – крутилось в голове Туллия, но ни одной мысли не приходило. В это время еще и каррука подъехала откуда выпрыгнуло тридцать милес. – Я должен им помочь… нет, тогда они убьют меня. А вдруг не найдут и уедут? Да, это логично.

Но из домуса выволокли Клитуса, Цецилию и Корнелию.

– Итак, мое терпение на исходе, где ваш сын Туллий? – грозно спросил центурион, доставая гладиус из ножен. – Прошу вас, скажите. У меня очень мало времени и очень серьезное задание, не стоит подставлять меня и рисковать моей головой! Я пойду на все, лишь бы исполнить приказ.

– Я тебе сказал, он был в своей кубикуле… – ответил Клитус.

– А потом просто испарился? Верно я говорю? И все же, куда он делся?

– Я не знаю.

– Отец не ведает, где его сын? Действительно, с чего бы ему знать об этом!?

– Он у нас гулящий, любитель лупанариев и оргий. – вмешалась Цецилия.

– Гулящий сын – это горе в семье, верно? – рассмеялся центурион. – Итак, я в последний раз спрашиваю по-хорошему, где Туллий?

– Мы не знаем. – вновь ответил Клитус.

– А если я отрублю этой красавице голову, тогда вы вспомните, где ваш сын сейчас? – центурион направил гладиус на Корнелию.