Падение «Галактики»

— Я с вами не торгуюсь, — гордо ответил Викторов. — Просто я начал понимать, что действительно немного перестарался. Ведь, если победят пришельцы, я так и останусь инвалидом. Меня никто не починит, не заправит и не зальет в резервуары свежей биомассы…

— Ага, значит, пока сам не попробуешь — не поймешь? — злорадно спросил я. — А как же истинное учение?

— Я от него не отказываюсь, — упрямо ответил Викторов. — Но оно должно быть исправлено с учетом потребностей биомехов, а не натуральных существ из совершенно иной галактики. Мы же не можем питаться метеоритами, добывая энергию из антиматерии при помощи желудочного сока, и накапливать согревающие волны солнечного ветра в трубчатой щетине.

— Я понял тебя, Адмирал, — внезапно прозрев, сказал я. — Ты просто бунтарь по природе. Ты не можешь сидеть без дела, потому что создан руководить восстаниями и заговорами. И если уж провалилась предыдущая затея, ты стремишься изобрести новую.

— Думай, как тебе нравится, — огрызнулся Викторов. — Я иду на компромисс не потому, что мне хочется быть в вечной оппозиции государству, а потому, что это единственный способ выжить. Не только для меня, между прочим, но и для вас.

— Вот как ты заговорил? — снова начал злиться Сон. — Хочешь вернуть хотя бы часть былого величия и могущества? Спаситель человечества и биомеханики? Викторов и в безнадежной ситуации остается великим Адмиралом?

— Тебе бы работать в рекламном агентстве, — с презрением в голосе заметил Викторов.

— Игорь, дай мне твой тесак, — попросил Сон, не отрывая взгляд от «аквариума».

— Так, — я поднял руки, — остыньте оба! Викторов, отвечай коротко и внятно, чего боятся пришельцы и как ты предлагаешь их обмануть?

4 Порт-Артур. Страсти по пришельцам

— В поле зреет урожай, — пробормотал себе под нос Гордеев и направил свой истребитель к уцелевшей группе готовых к тарану брандеров.

— Двадцать штук, — подсчитал количество оставшихся истребителей Сверчков. — Плюс пять десятков этих импровизированных торпед… А что ты говорил про урожай?

— Пространство напоминает бахчу со спелыми арбузами, — пояснил Гордеев. — Сплошные серебристые шары кругом…

— Заметь, что пока мы не нападаем, они не обращают на нас никакого внимания, — сказал Сверчков. — Словно выражают нам глубокое презрение.

— Может быть, они действительно нас не боятся? — спросил майор.

— Но почему, вот чего я не могу понять?! — удрученно ответил лейтенант. — Я собственными руками отправил на таран три десятка брандеров, и они разнесли на куски не меньше семи-восьми шаров. Любое нормальное существо должно было уже научиться отличать астероиды и метеориты от врага, а они по-прежнему плывут в заданном направлении и не обращают на нас никакого внимания! Даже обидно!

— Ты скажи им спасибо, что живой, — с горькой усмешкой заметил Гордеев. — Даже Платонов не выдержал темпа…

— А при чем здесь эти «арбузы»? — спросил Сверчков. — Они совершенно определенно целились в меня, но Василий подставил свой борт и спас мою задницу ценой собственной жизни. Других мотивов не было ни у него, ни у врагов. За что я должен говорить спасибо космическим дикобразам? Вот Платонова я не забуду, а эти шары намерен уничтожать до последнего.

— А ведь это мы на них напали, — вдруг заметил Гордеев.

— Когда они без спросу вторглись в наше пространство, — добавил лейтенант. — Ты что-то слишком размяк, командир. Сейчас не время искать крайнего и придумывать оправдание поражению. Мы еще живы!

— Ты, конечно, герой, Сверчок, но я никогда не замечал в тебе склонности к самоубийству, — остудил Гордеев пыл лейтенанта. — Наше оружие неэффективно, разве ты не видишь?! Нам следует сохранить личный состав и технику до того момента, когда найдется средство против этих паразитов и мы сможем нанести им реальный урон. Это не поражение, а переход к позиционной войне…

— Во-первых, ты не главнокомандующий, чтобы объявлять смену фаз войны, а во-вторых, это скорее переход к партизанским действиям, — возразил Сверчков.

— Гордеев! — вдруг вмешался в их спор голос капитана корабля-корректировщика. — Выводи своих ребят из окружения! Приказ Сыромятина. Держите курс на Гексагон. Там поступите в распоряжение полковника Спивакова. Его штаб расположен на крейсере «Адмирал». Подтвердите получение приказа.

— Идти к Гексагону и по прибытию явиться с докладом на «Адмирал», — повторил Гордеев. — Поясните только, что это за крейсер и кто такой Спиваков?

— Сами все увидите, — ответил корректировщик и оборвал связь.

— Черт-те что творится, — проворчал майор. — Почему Гексагон?

— Какая нам разница? — заметил Сверчков. — Может быть, в этом кроется особый смысл. А может быть, и нет, но это приказ. Ты намерен его обсуждать?

— Нет, — соглашаясь с доводами лейтенанта, ответил Гордеев и приказал: — Всем бортам, разгон для прыжка! Пункт прибытия — Гексагон!