Падение Гондолина

Туор спустился на последний уступ [Виньямара], взглянул вниз и увидел эльфа, закутанного в мокрый серый плащ. <…> Глядя на безмолвную серую фигурку, Туор вспомнил слова Улмо, и неизвестное прежде имя пришло к нему, и он окликнул незнакомца:

– Привет тебе, Воронвэ! Я жду тебя.

А перед тем, как исчезнуть, Улмо напоследок сказал Туору:

«Я пошлю тебе спасенного мною от гнева Оссэ, и он поведет тебя – последний мореход с последнего корабля, что отправится на Запад до восхода Звезды».

Этим мореходом и был Воронвэ: он поведал свою историю Туору на морском побережье в Виньямаре (ПВ, стр. 177–180). Его рассказ о семилетнем плавании по Великому морю стал мрачным предостережением Туору, совершенно очарованному океаном. Воронвэ признался, что, прежде чем отправиться исполнять возложенную на него миссию (ПВ, стр. 177 и далее):

Я задержался в пути. Мало земель видел я до тех пор – а мы пришли в Нан-татрин весной. Очарование того края неизъяснимо, Туор, – ты поймешь это, если тебе самому когда-нибудь придется идти на юг вдоль Сириона. Он исцелит от тоски по морю любого…

Вошедшая в «Сказание» история о том, как Туор надолго поселился в Нан-татрине, Краю Ив, очарованный его красотой, – так что, согласно первоначальному варианту, пришлось вмешаться Улмо, – теперь, разумеется, из повествования была убрана, но не исчезла вовсе. В последней версии в Нан-татрине на какое-то время обосновался Воронвэ, впоследствии рассказавший свою историю Туору в Виньямаре – чары той земли пали на него, пока он «стоял по колено в траве» (ПВ, стр. 178); в ранней версии это Туор «стоял по колено в травах» в Краю Ив («Сказание», стр. 53). Оба – и Туор, и Воронвэ, – давали имена незнакомым цветам, птицам и бабочкам.

Поскольку в главе «Эволюция легенды» мы не встретим Улмо как такового, я привожу здесь описание великого Валы, взятое из отцовского текста «Музыка Айнур» (конец 1930-х гг.):

Улмо навек поселился во Внешнем Океане и управлял движением всех вод и течением всех рек; его воля по всему миру питала ручьи и посылала на землю дожди и росы. Думы его создают в глубинах музыку великую и грозную, и эхо ее раскатывается по всем жилам мира, а ликование подобно ликованию родника, что рассыпает струи в лучах солнца, но истоки его – в колодцах бездонной скорби, что таятся в основании мира. Телери многому научились от Улмо, и потому в музыке их смешались печаль и волшебство[17].

Теперь пришло время рассказать о походе Туора и Воронвэ из Виньямара, что находился в Неврасте на морском побережье далеко на Западе, на поиски Гондолина. Они отправились на восток вдоль южных склонов громадного горного хребта Эред Ветрин, гор Тени, – протяженного барьера между Хитлумом и Западным Белериандом, – и наконец вышли к великой реке Сирион, текущей с севера на юг.

В «Сказании» (стр. 55), где впервые упоминается о походе, сообщается очень немногое: «Долго искали Туор и Воронвэ [который в старом варианте истории вообще никогда там не бывал] город сего народа [гондотлим], но вот наконец спустя много дней, набрели они на глубокую долину среди холмов». Точно так же и в «Очерке», что неудивительно, говорится просто-напросто (стр. 129), что: «Туор и Бронвег достигают тайного пути <…> и выходят на хранимую равнину». Текст «Квенты Нолдоринва» (стр. 142) столь же краток: «Покорные воле Улмо, Туор и Бронвэ отправились на север и пришли наконец-то к потаенному входу».