Падение империи

– А если нет, то эти супер тяжёлые пушки позволят его обладателю завоевать любую крепость. А это уже не только успех, но и богатство, почёт и слава, – ответил пушкарь.

Роман призадумался. Для того, кто собирается вести наступательные действия, этот человек -настоящая находка. Попади он в руки османов, те бы непременно приняли его условия.

– А сколько ты намерен брать за свою работу? – спросил наконец Роман.

– В качестве оплаты я возьму по двести византинов с каждой исправно стреляющей пушки.

Это была очень большая сумма. За такие деньги можно было построить небольшое судно.

– Хорошо, я доложу о твоём предложении его величеству, и о результатах тебе сообщат отдельно,– сказал Роман, давая понять, что аудиенция закончена.

Урбан тотчас удалился, оставив Романа опять одного.

«Этого человека нельзя упускать, – подумал Роман, – хотя бы потому, что он предоставит свои услуги османам, а те уж, точно, не поскупятся и приобретут у него столь грозное оружие».

– Узнай, может ли господин логофет принять меня? – велел он своему секретарю.

Тот вернулся и сообщил:

– Господин логофет отправился после пробуждения в дворцовые термы.

Терпение у Романа окончательно лопнуло. С таким логофетом по внешним связям невозможно серьёзно работать. Информация, которая накопилась, должна была безотлагательно представиться императору, иначе она потеряет своё стратегические значение. Поняв, что ему сегодня не увидеть своего начальника, Роман решил лично встретиться с императором. Он тотчас послал протоасикриту администрации василевса прошение об аудиенции по неотлагательному делу и получил ответ, что император примет его в своих покоях через час.

Роман вышел из здания логофесии и медленно направился в сторону дворца. Уютные аллеи сада с вечнозелёной растительностью приятно располагали к отдыху. Роман глубоко вдохнул свежий зимний воздух. После долгого пребывания в помещении этот моцион был особенно для него приятен.

Дворец располагался на восточной стороне сада и издали выглядел величаво. Здесь же находилась мраморная чаша диаметром до десяти метров, прикреплённая к мраморной колонне. Её прикрывали два купола: свинцовый, а поверх него – серебряный, опирающиеся также на мраморные колонны, на вершинах которых располагались статуи животных и птиц. Из находящейся недалеко цистерны подавалась вода, которая стекала на купола и на статуи, образуя изумительный фонтан. В дни торжеств цистерна заполнялась вином с мёдом и пряностями, которое стекало струёй, заполняя огромную чашу. Все, кто присутствовал на празднествах, могли испить вина из чаши столько, сколько бы пожелали.

Роман невольно поймал себя на том, что после прочтения того письма из Адрианополя он начал на всё смотреть с какой-то болью, будто всё вокруг временно и должно скоро исчезнуть. Мысль о том, что тысячелетнее великолепие Константинополя скоро будет захвачено османами, начала принимать для него реальные очертания. Как ни старался он прогнать эту мысль от себя, она вновь и вновь возвращалась с прежней отвратительной настойчивостью.

Пребывая в таком безотрадном настроении, он подошёл к императорскому дворцу. Вход охранялся караулом, состоящим из наёмников-русичей. Эти дородные крепкие парни издавна состояли на службе у императора. Он очень ценил этих посланцев из далёкой Московии и безгранично доверял им свою безопасность. Вообще, кроме русичей, наёмниками состояли скандинавы, венецианцы, генуэзцы и, что самое удивительное – турки-османы. Все они получали щедрое жалованье и с большой охотой служили византийскому кесарю. Роман, будучи верховным асикритом внешних сношений, знал наёмников лично, ибо непосредственно участвовал в их найме.

Командовал дружиной русичей здоровяк с рыжей кудрявой головой по имени Василий. При виде его отряда Роман заметно приободрился, и дурные мысли стали покидать его.

– Приветствуем господина верховного асикрита! – радостно встретил Романа русский наемник.

– Рад тебя видеть, Василий, в добром здравии, – ответил на приветствие Роман, стараясь говорить понятными для иностранца несложными словами.

Василий уже третий год служил в Константинополе, однако до сих пор изъяснялся по-гречески с трудом. Русская стража охотно пропустила верховного асикрита во дворец, и Роман тут же попал в царство белоснежного мрамора и пурпурного шёлка. Высокие своды с разноцветными витражами поражали своей красотой всякого, кто заходил во дворец, ибо он чувствовал себя таким маленьким среди этого огромного белоснежного пространства вперемежку с ярким пурпуром. Всё византийское великолепие и величие было сконцентрировано здесь, подчёркивая незыблемость и вечность империи.

– А что, господин логофет так серьёзно болен, что не смог прийти сам? – послышалось вдруг из- за мраморной колонны.

Тут только Роман заметил начальника Тайного приказа Маркоса, который, как всегда, незаметно всюду присутствовал. Маркос обладал способностью появляться скрытно в самых неожиданных местах. Для полицейского это свойство было очень ценно, но лично Романа оно сильно раздражало.