Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920

В то время как армия Таундсенда без боя взяла в октябре 1915 года Эль-Кут, в Лондоне начали понимать, что Дарданелльская кампания обречена на провал. Многие политики опасались негативных последствий поражения Британии на Галлиполи для ее репутации в мусульманском мире. Британский кабинет считал, что фиаско в Дарданеллах сыграет на руку джихадистской политике османов и немцев. Поэтому некоторые члены кабинета сочли, что оккупация Багдада позволит компенсировать репутационные риски, связанные с эвакуацией с Галлиполи.

Мнения военачальников в самой Месопотамии разделились. Генерал Никсон был убежден, что Багдад вполне можно взять имевшимися в его распоряжении силами, и, более того, сделать это необходимо, поскольку без захвата этого ключевого города британцы не смогут чувствовать себя в Месопотамии в безопасности. Генерал Таунсенд, приведший 6-ю дивизию к победе в Амаре и Эль-Куте, напротив, считал, что британцам необходимо как следует закрепиться на уже завоеванной ими обширной территории. Даже если его солдаты смогут взять Багдад, им потребуется значительное подкрепление, чтобы удержать город и обеспечить безопасность путей снабжения и сообщения, растянувшихся на сотни километров от Басры до Багдада по реке Тигр. По оценкам Таунсенда, для успеха операции экспедиционным силам требовалось не меньше двух свежих дивизий.

Дарданелльская комиссия, отвечавшая за руководство боевыми действиями на Ближнем Востоке, 21 октября обсудила ситуацию в Месопотамии. Лорд Керзон занял сторону Таунсенда, считая, что Британии необходимо закрепиться на уже завоеванных территориях от Басры до Эль-Кута. Однако влиятельная тройка министров, включавшая министра иностранных дел лорда Грея, первого лорда Адмиралтейства Артура Бальфура и Уинстона Черчилля (разжалованного после Галлиполийского фиаско в канцлеры герцогства Ланкастерского, однако сохранившего свое влияние в правительстве), поддержала Никсона и выступила за оккупацию Багдада. Лорд Китченер, будучи опытным военным, предложил промежуточный вариант — а именно: совершить рейд на Багдад, разгромить там османские войска, после чего отступить на более выгодные для обороны позиции. «Если мы оккупируем Багдад и уйдем с Галлиполи, — утверждал Китченер, — турки, чтобы вернуть его себе, смогут перебросить в Месопотамию 60 000–70 000 человек», и тогда Таунсенду потребуется несколько дивизий, чтобы противостоять такой армии. Однако влияние Китченера на кабинет министров после неоднократных неудач в Дарданеллах стало заметно слабее, поэтому его предложение не получило поддержки. Как заметил официальный историк ближневосточной кампании, политики рассматривали оккупацию Багдада как возможность «одержать такую блистательную победу, какой Британия еще не одерживала в этой войне, и обещаемые ею политические (и даже военные) выгоды было трудно переоценить»[364].

Дарданелльская комиссия так и не смогла прийти к однозначному решению. Но, не дав прямого запрета на наступление на Багдад, она молчаливо одобрила любые самые решительные действия. И этими решительными действиями — в глазах генерала Никсона, вице-короля лорда Хардинга и их сторонников в кабинете министров Грея, Бальфура и Черчилля — было взятие Багдада. Министр по делам Индии Остин Чемберлен неохотно согласился с этим решением и, с благословения правительства, 23 октября отправил лорду Хардингу телеграмму, в которой генералу Никсону разрешалось начать наступление на Багдад и было обещано отправить две индийские дивизии из Франции в Месопотамию в кратчайшие сроки[365].

Между тем у османской армии в Месопотамии впервые с начала войны было достойное командование и достаточно войск, чтобы дать отпор британо-индийским завоевателям. В сентябре 1915 года османы реорганизовали свои силы в Месопотамии и Персии в единую 6-ю армию и поставили во главе нее опытного прусского фельдмаршала барона Кольмара фон дер Гольца. Семидесятидвухлетний Гольц-паша и его немецкие штабисты прибыли в Багдад в декабре 1915 года и были встречены как герои.

По сравнению со своими предшественниками в Ираке прусский командующий получил ряд важных преимуществ. Турецкие генералы, находившиеся под его командованием, уже получили ценный опыт боевых действий против британцев, а с прибытием двух новых дивизий 6-я армия в Месопотамии достигла численного паритета с британо-индийскими силами. Закаленная в боях 51-я дивизия, целиком состоявшая из анатолийских турок, была гораздо более дисциплинированной и мощной силой, чем все те османские части, с которыми Индийской армии приходилось сталкиваться в Ираке до сих пор.