Падение Ворона

Поэтому, любуясь прекрасным видом из панорамного окна, Костя Воронов не расслаблялся и не радовался тому, что жизнь, якобы, удалась. Ему предстояло бороться и за этот вид, и за жилище, и за власть, и за место под солнцем. Но, как ни странно, это его не пугало. Над морем летали чайки, а он чувствовал себя сильным Вороном, который перелетел через море, обустраивает свое гнездо и готов разогнать любую враждебную ему стаю: чаек, ворон, коршунов. Главное — никого не бояться!

Снизу донеслась заливистая телефонная мелодия. Новый номер знали лишь Лисица, Оскаленный, Морпех и Молот. Но отец как-то сказал, что он уже десятки лет не говорил по телефону и даже разучился звонить.

Ворон спешно спустился на первый этаж. Здесь с мебелью было получше: надувной матрац, на котором он спал, пара стульев, письменный стол и шкаф для одежды. Все самое обычное, не импортное и не гарнитурное — купил, чтобы хоть как-то благоустроить свой быт.

Телефон продолжал играть. Ворон снял трубку, несколько секунд по обыкновению молча слушал, но и на том конце провода молчали.

— Ну! — наконец сказал он.

— Привет, это я! — раздался голос Оскаленного. — Слышишь меня?

Голос был неестественным — напряженным, что ли? Или взволнованным? Но Оскаленный редко волнуется. Крайне редко. Во всяком случае, когда он таскал трупы «кустовиков», то никакого волнения не проявлял. Да и никогда он не спрашивал «слышишь, не слышишь»? Всегда говорил по существу.

— Слышу, говори уже!

— Сходка собирается, Крест сказал, чтобы и ты был…

— С какого перепуга? Сходка была недавно… И при чём здесь Крест? Лисица про меня уже все обсказал…

Несколько мгновений в трубке было тихо.

— Вроде, раз Лисица твою воровскую масть подтвердил, так ты должен на все сходки ходить. Как член общества…

У Ворона возникло неприятное ощущение, будто Оскаленному подсказывают, что надо сказать. А он, как попугай, повторяет.

— Так что, я каждую неделю буду по вызовам Креста в Тиходонск мотаться?

— Не знаю, Ворон. Мне сказали передать — я и передаю. В следующую субботу сходка.

— А ты уже не мой заместитель? Ты под Крестом ходишь? Его команды выполняешь?

— Почему? Нет… Просто передаю.

— Как-то странно передаешь. Будто в штаны наложил и об этом рассказываешь!

— Ну, зачем ты так…

Ворон молча положил трубку. Разговор ему не понравился. Голос принадлежал Оскаленному, а тон, интонация, манера разговора — чужие. Как будто ему к виску пушку приставили. Он перезвонил в Тиходонский офис. Там никто не отвечал. Что могло произойти в родном городе?

Следующие два дня ясности не внесли. Пацаны в Карне вели себя как всегда, в Тиходонском офисе он поймал Ящера и Каратиста, но они ничего нового не сказали: мол, да, будет сходка, тебя вызывают. А больше ничего не известно… Похоже, они действительно не в курсах… Звонил Лисице, но тот трубку не брал. Видно, придется ехать и разбираться на месте…

Но на третий день, поздним вечером, снова заиграл телефон. К удивлению Ворона, звонил Молот.

— Тебя уже дёрнули в Тиходонск? — хрипло спросил он.

— Да Оскаленный звонил, нес какую-то пургу про сходку, мол, Крест меня вызывает. Что, как, зачем, — не сказал.

— Ты не приезжай! Открыли, кто Бузу сдал.

— А я при чем? — не понял Ворон. — Уже разбирали, всё выяснилось… Ко мне какие вопросы? Я даже имени его не знал!

— Оказалось, что имя знать и не надо было. Какой-то мент проболтался по телевизору, что им цинканули из прокуратуры: мол это сделал недавно освобождённый. Проверили, и Пашку на кукан! Вот такие дела!

Ворон вспомнил разговор с Мариной в «Адмиральском причале» и похолодел.

— Я тебя понял, отец. Благодарствую, — упавшим голосом сказал он и только с третьего раза положил трубку на аппарат — так дрожали руки. Поездка в Тиходонск отменялась и, может быть, навсегда. Но главное в другом: раз они вышли на эту информацию, то должны были говорить с Мариной!

Он стал звонить жене, но ни рабочий, ни домашний телефоны не отвечали. Тогда он набрал номер ее лучшей подруги.

— Слушай, где Марина?

— А разве она не к тебе уехала? — вопросом на вопрос недовольно ответила Лена.

— Да нет! С чего бы?

— С того, что собиралась, вот с чего! Заявление об увольнении подала, за трудовой книжкой не зашла, дома ее нет, ни с кем не попрощалась, причем!

— Так ее никто не ищет?!

— А кто будет искать? На каком основании? Заявлений о пропаже не поступало, все знают: уехала к мужу…

— Так ищите, …вашу мать! — заорал Ворон. — Считай, я заявление подал! Это воровские дела! Они узнали, кто Пашку Бузу сдал… Меня на сходняк вызывают, а она знающей должна быть — свидетельницей, по-вашему!

— Вон оно что! — уже другим тоном произнесла Лена. — А я думаю: хоть бы зашла попрощаться, или позвонила… Сейчас же ребятам скажу!

— Скажи, скажи! Разворошите это гнездо!

— Ты нас не учи! — резко ответила Лена. — Это все из-за тебя!

— Почему из-за меня?

Но она уже бросила трубку.

* * *

Молот знал, чем всё кончится. Он не знал только, как это будет выглядеть — всё-таки давно отошёл от активной воровской жизни. Будут они соблюдать порядок, не будут? Учтут его высокий ранг, или наплюют на это?