Падшая женщина

— Но кто подходит ему лучше, чем я? Кто знает его и его привычки так, как знаю я? — Она перешла к соседней могиле. — Кроме того, я пока еще не сдаюсь… — пробормотала она.

Что-то в ее голосе заставило Мэри насторожиться. Неужели?.. Но нет, конечно же нет.

Миссис Джонс тихонько рассмеялась и пригладила свой простой черный корсаж.

— Но вы же не…

— Разве я что-то сказала? — невинно поинтересовалась миссис Джонс.

Мэри широко улыбнулась.

— Но я думала… — Она осеклась, осознав, что чуть не сказала грубость.

— Ты думала, что я слишком стара. Да. — Миссис Джонс слегка задумалась. — Я тоже этого опасалась.

Они прошли еще немного. Мэри остановилась, чтобы прочитать еще одну эпитафию; букв было почти не разобрать.

Всех ждет конец, людской известен путь;
Однако полон твой стакан, а мой уж пуст.

Миссис Джонс взяла ее под руку.

— Имей в виду, Томасу я ничего не говорила.

— Но почему? — При мысли о том, что она первая, кому хозяйка доверила свой секрет, Мэри ощутила восторг — чистый и сладкий, как кусок сахара.

— О, я не хочу понапрасну возбуждать его надежды. Раньше я сообщала ему сразу, как только замечала первые признаки, но в конце концов все заканчивалось плохо и это только причиняло ему больше страданий. Кроме того, в прошлом году, когда Господь забрал нашего Грандисона, он был совершенно убит горем. Впрочем… эта беда не минует ни богатых, ни бедных, — добавила миссис Джонс и оглянулась на Монноу-Хаус, самое высокое здание в ряду одинаковых сливочного цвета домов. — Эта мадам рожала десять раз. Ни одного живого.

Мэри попыталась представить себе, каково это. Что-то вроде подвала Ма Слэттери, но в десять раз хуже. Когда все твои надежды и устремления заканчиваются лужей крови.

Они подошли к реке, и Мэри поразилась синеве воды. Солнце скрылось за облаками, но Монноу сверкала, словно кинжал, прорезающий себе путь сквозь поля. В ней отражается небо, вот в чем дело, поняла Мэри. Она подняла голову и увидела кусочек ярко-голубого между белым и воздушным. За последними домами начинался луг; тропинка была довольно грязной, и им приходилось ступать довольно осторожно, чтобы не запачкать туфли.

Берег был мягким; земля крошилась и осыпалась в реку. Мэри взглянула на воду и удивленно нахмурилась.

— Я думала, она течет в другую сторону, к Чепстоу?

— Так и есть, — подтвердила миссис Джонс. — Приглядись.

Мэри посмотрела еще раз, внимательнее. Волны оказались всего лишь рябью на поверхности, которую нагонял ветерок.

— Взгляни на вон тот прутик и листья — на самом деле они плывут к нам, просто рябь на воде скрывает их истинный путь.

Церковный колокол возвестил, что наступил полдень. Миссис Джонс и Мэри заторопились обратно в Монноу-Хаус.

Мистер Джонс проверял книгу приходов и расходов. Что означало — он стоял, облокотившись о маленький полированный столик, и смотрел через плечо Мэри Сондерс, которая считала куда быстрее его.

— Хм-м-м… — время от времени восклицал он.

На самом деле его голова была занята совсем другим.

Он прочитал все нужные книги. В свое время мистер Джонс заплатил хорошие деньги за труды с названиями вроде «Шедевр Аристотеля» и «Супружеская любовь»; он держал их запертыми в ящике стола, чтобы не увидели слуги. Из этих сочинений он почерпнул много мудрого, как то: никогда не исполняй супружеских обязанностей на голодный желудок. Или — если женщина находится сверху, она зачнет карлика. Томас Джонс считал себя добросовестным мужем. Он внимательно наблюдал за Джейн, пытаясь разглядеть признаки беременности — утолстившиеся щиколотки или вздувшуюся под глазом вену. Он делал все, чтобы доставить ей удовольствие, потому что знал: без этого женщина никогда не затяжелеет.

Но последнее время он чувствовал, что Джейн от него отдалилась.

Мэри Сондерс то и дело хмыкала и фыркала. Наконец она подняла голову и потыкала в страницу разлохматившимся пером.

— Двадцать два фунта, пять шиллингов и шесть пенсов!

Он заглянул в книгу.

— А, Морганы.

— За четырнадцать месяцев они не заплатили вам ни пенса!

Мистер Джонс облизнул губы.

— В самом деле? Так долго? Что ж, наш достопочтенный член парламента — весьма занятой человек.

— Его супруга вплывает к нам в магазин каждый месяц, словно белая лебедь.

— Мэри. — Он вздохнул. — Ты не осознаешь всех трудностей нашего положения. На заказчиков вроде Морганов нельзя давить.

— Но вы же не червяк у них под каблуком!

Мистер Джонс бросил на нее ледяной взгляд и постучал по книге, призывая вернуться к счетам. Мэри прикусила губу.