Падшая женщина

Толпа ликующе завопила, словно какой-нибудь невидимый святой Георгий обезглавил ужасное чудище. В некоторых местах, там, где голова плетеного человека касалась земли, загорелась трава. Трое мужчин бросились вслед за ней, чтобы затушить пламя. Небольшая неосторожность — и вспыхнет весь холм, подумала Мэри. Вот это будет зрелище! Она представила себе, как одна травинка занимается от другой, и весь Кимин превращается в пламенеющий курган, огненный маяк, который будет виден даже в Лондоне.

Запели дудки, барабаны подхватили ритм. Несмотря ни на что, Мэри почувствовала, что счастье распирает ей грудь, и начала приплясывать на месте.

— Танцы! Танцы! — завопила Гетта.

Мистер Джонс, оставляя глубокие круглые отметины в мягкой земле, двинулся к своей жене. Его улыбка показалась Мэри довольно жутковатой. Он отбросил костыли в сторону и с грацией зайца начал подпрыгивать в такт барабанам. Мэри смотрела на него во все глаза. Миссис Джонс рассмеялась, вложила свои руки в руки мужа и присоединилась к танцу.

— Да, твой отец всегда был славным танцором! — крикнула она Гетте.

Девочка потянулась к родителям; Мэри опустила ее на землю, подошла поближе и взяла миссис Джонс за руку. Ее ладонь была мягкой и чуть влажной. Теперь они танцевали вокруг Гетты, словно бы образуя магический круг, защиту от ночной тьмы. Пользуясь возможностью, Мэри протянула руку и мистеру Джонсу, но встретилась с ним взглядом и испуганно застыла на месте. В отблесках пламени его глаза казались красными от ярости. Он вдруг остановился и подхватил одной рукой Гетту, а другой свои костыли.

— Давно пора уложить это дитя в постель, — отрывисто бросил он и прижал девочку к груди, словно это было величайшее сокровище в мире.

— Но, Томас, такая ночь бывает всего раз в году…

— Оставайся, — перебил мистер Джонс. — Я отнесу ее домой.

Не дав жене ответить, он развернулся и поковылял вниз по холму, на удивление неловкий с двумя костылями в одной руке. Гетта, уцепившись за его шею, долго провожала их взглядом. У нее был одурманенный, почти пьяный вид.

Миссис Джонс с тревогой посмотрела им вслед.

— Мне и в самом деле кажется, что сегодня можно было разрешить ребенку не ложиться подольше.

Мэри закрыла лицо руками. Ее зубы стучали, будто от холода. Что она сделала с этой семьей?

— Мэри, милая, что такое? У тебя что-то болит?

— Я… я должна вам что-то сказать, — всхлипнув, проговорила она.

— Да?

Но признание было невозможно. Что бы она ни сказала, это только причинило бы миссис Джонс еще больше боли, еще больше зла, чем она уже сделала.

— Я… не такая, как вы думаете, — хрипло выдавила она.

За их спинами ревел костер. Миссис Джонс смотрела на нее так простодушно, что Мэри не выдержала.

— Моя мать… я всегда ссорилась с ней, — выпалила она. — То есть до ее смерти. Я ей не нравилась. Она меня никогда не любила. Она… хотела бы иметь другую дочь, не такую, как я. — На ее воротник упала слеза.

— О, Мэри. — Лицо миссис Джонс странно исказилось, и на мгновение Мэри показалось, что на нем проступил ужас, но хозяйка вдруг тихо рассмеялась, сжимая живот, как будто ей было все еще больно, как будто она по-прежнему кровоточила внутри. — О, Мэри, моя дорогая. Мы все ссоримся с матерями.

— Правда? — глупо переспросила Мэри.

— Конечно. И мы вспоминаем об этих ссорах только после их смерти. Именно из-за смерти, понимаешь?

Мэри молча вытерла слезы.

Миссис Джонс притянула ее к себе:

— Ну будет, будет, cariad. Послушай-ка, сейчас я открою тебе один секрет, и ты хорошенько посмеешься, — прошептала она.

В этих объятиях Мэри чувствовала себя в совершенной безопасности.

— Этого не знает даже Томас.

Уткнувшись носом в ее прохладную косынку, Мэри кивнула.

— Коб Сондерс — твой отец — ухаживал за мной до того, как обратил внимание на твою мать.

Мэри уставилась на нее.

Миссис Джонс смущенно улыбнулась и прикрыла рот ладонью.

— Он мечтал жениться на мне и увезти в большой город, но я испугалась. Коб, конечно, был чудесным парнем, никто не мог перед ним устоять, но он был… не совсем надежным. А я, стоило мне только подумать обо всем этом шуме, и грязи, и тысячах, тысячах незнакомых лиц… — Ее голос оборвался.

Мэри пожала плечами и утерла нос.

— Лондон ничуть не хуже, чем другие города.

— Что ж, я только рада, что отправиться туда пришлось не мне. Потому что, пока я раздумывала да прикидывала, Коб положил глаз на Сью!

Есть ли в этом мире настоящая дружба, подумала Мэри. Такая, в сердце которой не кроется предательство?

— Не могу сказать, что мне было все равно, особенно поначалу, — продолжила миссис Джонс. — И я даже здорово поссорилась со Сью. Но, сказать по правде, у меня ведь была возможность выйти замуж за Коба, еще до того, как появилась Сью. Да и, кроме того, какой смысл без конца гадать: «а что, если бы…» А потом, два года спустя, из Бристоля вернулся Томас, настоящим мастером, и через месяц мы уже были женаты. Сплетники называли меня «чужими объедками», но Томас никогда этому не верил.

— Но вы все еще…