Падшая женщина

Эби отпрянула. Он оскорбился тем, что она с ним заговорила!

— Я вас знаю? — мягко спросил он.

Она быстро покачала головой.

— Нет, сэр. То есть… нет, — быстро поправилась она.

— Не бойся, сестра, — ласково произнес квакер. — Я такое же Божье создание, как и ты. Меня зовут Дэниэл Флит. Разве человеку нужны титулы?

Эби сощурила глаза. Это был очень странный англичанин. Он не носил парика; волосы у него были седые и редкие. Пуговицы на его костюме были костяными. Его сюртук, рубашка, панталоны — все было серым, одного и того же оттенка, словно его выкупали в краске. Однако его лицо было коричневым от солнца, а глаза — блестящими и яркими.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил он.

Эби растерялась, не зная, с чего начать.

— Не желаешь ли ты пройти немного со мной? — Он сделал несколько шагов вперед, и она послушно двинулась за ним.

— Меня зовут Эби, — наконец выговорила она.

— Эби — а дальше?

— Эби — и все. — Она едва удержалась от того, чтобы добавить «сэр».

— У тебя нет фамилии?

— Некоторые люди говорят: Эби Джонс, — нашлась Эби.

— Хорошо, — терпеливо заметил квакер. Он говорил с ней словно с ребенком.

— Но Джонсы — не моя семья, — выпалила она. — Они мои владельцы.

Это как будто разбудило Дэниэла Флита. Он остановился и осторожно взял Эби за запястье.

— Сестра. Никто не может тобой владеть.

Иногда лучше соглашаться со всем, что говорят белые, — это она знала точно.

— Ты принадлежишь Создателю, но твоя душа свободна, — продолжил Дэниэл Флит. — Ни один человек не имеет права провозглашать другого своей собственностью.

— Джонсы — мои хозяева, — мрачно повторила Эби. — Мы живем на Инч-Лейн.

— И ты не получаешь вознаграждения?

Она озадаченно моргнула.

— Платы, я хочу сказать. Жалованья.

— Нет, сэр… — Она тут же вспомнила, что он не любит титулы, и запнулась. — То есть…

— Не важно, — перебил Дэниэл Флит с ледяной улыбкой и сжал ее руку. — Так, значит, эти люди, Джонсы, держат тебя в прислугах насильно?

— Наверное, — ответила Эби.

Он покачал головой, как будто ему было невыносимо больно.

— Я принадлежу к Обществу друзей. Мы верим, что все мужчины и женщины равны, потому что все мы несем в себе один и тот же свет. Ты понимаешь?

Эби уставилась ему в глаза.

— Во все наши души заложена частица света. Ты меня понимаешь?

Она осторожно кивнула.

— Знаешь ли ты, что говорит о рабстве Библия?

Она покачала головой, но Дэниэл Флит как будто совсем не удивился.

— Она говорит, что хозяева должны давать своим работникам плату, потому что и у них самих есть небесный хозяин, — дрогнувшим голосом произнес он. — Она говорит: Ты будешь есть от трудов рук твоих[18]. И дальше: Не подвергайтесь игу рабства[19]. — Он облизнул губы.

Эби поняла, что начинает терять нить разговора. Нужно было задать ему главный вопрос, прежде чем кто-нибудь их прервет.

— Я хотела спросить, может быть, вы придете, — почти прошептала она. — Придете говорить с моими хозяевами.

— А-а-а. — Дэниэл Флит выпустил ее запястье и прикрыл рот рукой, как будто внезапно о чем-то вспомнил. Ногти у него были обкусанные. — Здесь есть некоторая трудность. Должен сказать тебе, сестра, что наше Общество довольно мало и мы не пользуемся особой любовью в этих местах. Поэтому мы… не вмешиваемся напрямую. В семейные дела, я хочу сказать. Риск слишком… то есть, учитывая деликатность нашего положения среди соседей…

Эби почувствовала, что силы покидают ее. Дэниэл Флит на секунду замолчал.

— Я должна идти, — быстро пробормотала она. — Нельзя опаздывать.

Она развернулась и пошла прочь.

— Но, сестра, если ты придешь на наше собрание…

Эби ускорила шаг. Вот и все, что может принести разговор с незнакомцем: меньше, чем ничего. Однако мужчина в сером даже и не пытался ее остановить. В конце улицы она все же обернулась. Он по-прежнему стоял на месте, опустив руки, и смотрел ей вслед.

Несмотря на горькое разочарование, кое-что из того, что он сказал, нашло живой отклик в ее душе. Труды рук своих. Эби вспомнила фрукты, которые они собирали на Барбадосе. Она не видела их с тех самых пор. Сливы, плоды хлебного дерева, манго. Всю дорогу до дому эти слова звенели у нее в голове, а во рту будто чувствовался незабываемый сладостный вкус.

В тот день миссис Эш наконец пожала свой урожай. Работа была долгой и трудной, но она принесла невиданные плоды. Бог знает, сколько часов она потратила на бессмысленную болтовню с соседями, выжидая, не мелькнет ли в разговоре имя Мэри Сондерс. И наконец вчера, по невероятному, счастливому совпадению, стоя в очереди возле аптеки, она увидела буфетчика из «Вороньего гнезда». Парень оказался весьма словоохотливым, особенно после того, как миссис Эш согласилась одолжить ему шиллинг. Его рассказ о девушке по имени Сьюки содержал так много интересных подробностей, что она даже была вынуждена отослать Гетту подождать на улице, чтобы не осквернять слух невинного ребенка.