Падшие

Люси с ужасом наблюдала, за тем как мисс София подняла кинжал и коснулась пальцем лезвия. У Люси закружилась голова. Это был такой длинный тяжелый день: она узнала так многое, и столько ей еще надо было успеть сделать. Поздно. Острие кинжала было нацелено на ее сердце. В глазах у Люси помутилось. Она ощутило легкое надавливание на грудь, и поняла что мисс София ощупывала грудную клетку, ища пространство между ее ребер. Люси подумала, что доля истины в сумасшедшем бреде мисс Софии все же была. Даже сейчас Люси все еще верила в силу истинной любви, которую ощущала в себе — было ли это наивным? Ведь даже истинная любовь не могла решить исход битвы за этими стенами. Наверное она не в силах будет спасти ее от смерти и здесь, на этом алтаре. Но Люси все же надеялась. Ее сердце все еще билось для Даниэля, и пока оно билось что-то глубоко внутри нее верило в силу этой бессмертной любви. Верило в ее силу все исправить и перенести ее и Даниэля куда-то в другой, лучший Мир. Внезапно Люси закричала от не выносимой боли, когда кинжал вошел в ее тело. В то же мгновение что-то, с силой пробив витраж, проникло внутрь, а все вокруг наполнилось светом и шумом.

Гулкое, роскошное гудение. Ослепительный свет.

Она наверно умерла.

Кинжал глубоко пронзил ее грудь, но боли больше не было. Наверно Люси двигалась сейчас к следующему пункту своего назначения. Как иначе можно объяснить, светящийся опаловый силуэт зависший прямо над ней и словно пролившийся на нее с небес водопад сверкающих огоньков. Может так выглядит Божественный Свет? Кругом все было залито мягким серебристым сиянием, из-за которого почти ничего нельзя было разглядеть. Свет скользнул по ее коже словно мягчайший бархат, выглядя каким-то радостным завершением, как воздушная глазурь на торте. Веревки, стягивавшие ее руки и ноги, ослабли, а потом и вовсе исчезли. Ее тело, или, может быть, это была ее душа, стало таким легким, что она наверное могла бы воспарить над землей.

А потом она снова услышала голос мисс Софии, который жалобно причитал, — Еще нет! Это происходит слишком скоро!

Старуха вырвала кинжал из груди Люси. Люси быстро заморгала. Ее запястья. Развязаны. Лодыжки. Свободны. Она заметила, что мелкие осколки витража синих и красных, зеленых и золотых цветов теперь укрывали ее словно разноцветным плащом. Они рассыпались по алтарю, по полу вокруг него. Она порезалась, когда попыталась стряхнуть их с себя. Словно на память, они оставили тонкие кровавые следы на ее руках и везде, где они касались незащищенного одеждой тела. Она посмотрела вверх, туда, где на месте прекрасного витража сейчас зияла черная дыра.

Она не умерла, а была спасена. Ангелами.

Даниэль пришел за ней.

Где же он? Она почти ничего не видела. Она хотела войти в этот поток света, и искать на ощупь, пока ее пальцы не найдут его, пока не сомкнутся вокруг его шеи, чтобы уже никогда, никогда не отпускать его.

Вокруг нее, в ослепительном сиянии мерцали неясные силуэты опалового, нежно-розового и фиолетового цвета, скользили к ней со всех сторон, кружили вокруг нее. Это было похоже на то, как если бы часовня была наполнена множеством светящихся переливающихся перьев. Они стекались к ней, стремясь прикоснуться к тем местам на ее теле, где осколки витража порезали ее. Невесомый луч света легко пробежался по ней, каким-то образом смывая кровь с ее израненных рук, ее тела, и даже с маленькой раны на груди, немного задержавшись здесь, пока та полностью не зажила.

Мисс София отбежав к дальней стене, стала судорожно ощупывать кирпичную кладку, пытаясь найти скрытый рычаг, открывающий потайную дверь. Люси хотела остановить ее, чтобы заставить ответить за все то, что та уже совершила, и за то что она чуть было не сделала, но в этот момент часть мерцающего серебристого сияния, имевшего фиолетовый оттенок отделилась, а затем начала приобретать очертания фигуры. Яркая вспышка залила комнату. Ослепительный свет, который мог бы затмить солнце, заставил стены загудеть, а пламя свечей в высоких бронзовых подсвечниках заколебаться. Старые гобелены вздулись от порыва ветра и захлопали по каменной стене. Мисс София в страхе пригнулась к полу, а Люси с радостью приветствовала это преобразование, которое словно глубокий массаж прошло через ее тело достигнув костей. А потом сияние превратилось в сгусток света, заполнив все помещение теплом, и обрело форму, которые Люси сразу же узнала.

Даниэль стоял перед ней возле алтаря. Он был без рубашки, босой, одетый только в белые льняные брюки. Он улыбнулся ей, потом закрыл глаза и, приподняв руки, развел их в стороны. Затем он глубоко вздохнул и его крылья осторожно, очень медленно, чтобы не испугать ее, стали раскрываться.