Падшие ангелы

Мы вышли из омнибуса на Юстон-стейшн и стали пробираться сквозь толпу, уже собравшуюся на улице. Из вокзала выходили люди, приехавшие специальными поездами с севера. Мы с Лавинией ухватили Айви Мей за руки и крепко держали, проталкиваясь через людское море и слыша разные диалекты, — бирмингемский, манчестерский, ланкастерский.

Мамочка быстро продвигалась сквозь толпу — давка, казалось, мало ее смущала, что меня удивило, ведь я знала, как она ненавидит тесноту. Когда мы добрались до дороги перед Сент-Панкрас-стейшн, она принялась заглядывать в лица женщин, одетых в белые платья и стоявших на дороге с транспарантами.

— А, вот они! — воскликнула она и принялась протискиваться сквозь толпу на тротуаре, чтобы выбраться на дорогу.

Там я вздохнула свободнее, потому что на дороге места было больше. Странно было стоять посреди такой широкой дороги и не уворачиваться от экипажей телег или кебов — теперь тут была только длинная колонна женщин, растянувшаяся в обе стороны. А на тротуарах стояли мужчины и женщины, наблюдавшие за нами.

Мамочка подвела нас к группе женщин, многих из которых я знала по ее приемам.

— Вот они, Юнис, — сказала мамочка, прикоснувшись к руке высокой женщины с веснушчатым лицом. На женщине была лента с надписью: «ТРАНСПАРАНТ-МЕНЕДЖЕР». — А вот и Каролина, — воскликнула мамочка, махая рукой. — Каролина!

Каролина Блэк, раскрасневшаяся, с волосами, выбившимися из-под шляпки, протиснулась к нам. На плече она несла большой тюк, привязанный к палке. Мамочка поцеловала ее.

— Ну, у вас все есть?

— Да, кажется, — сказала запыхавшаяся Каролина Блэк, — слава богу, я вчера отдала доспехи мальчику, чтобы он сам их принес. Иначе я бы не добралась.

Я не знала, о чем они говорят, но, прежде чем успела спросить, мамочка повернулась ко мне.

— А теперь, Мод, я оставлю вас с Юнис — она за вами присмотрит.

— Но ты ведь тоже участвуешь в марше? — спросила я, пытаясь скрыть панику, прорывавшуюся в моем голосе. — Ты будешь участвовать в марше с нами?

— Да, я буду в колонне, но у меня дела в другой ее части. Здесь вы будете в порядке — большинство из этих женщин вам знакомо.

— А ты куда идешь? Что будешь делать?

— Это сюрприз.

— Но мы думали, что будем с тобой. Мы сказали миссис Уотерхаус, что будем под твоим присмотром.

Мамочка нетерпеливо тряхнула головой.

— То, что мне предстоит делать, — гораздо важнее, чем присматривать за вами. И, по правде говоря, Юнис в этой роли выступит куда как лучше меня. Она — транспарант-менеджер в этой части процессии и знает, что нужно делать. С ней вы в надежных руках. Я найду вас в конце дня — после Великого крика в пять часов. Подходите к пятой трибуне, где будет выступать миссис Панкхерст. Там и встретимся. А теперь нам пора. Ну, веселитесь, девочки! Запомни, Мод, — пятая трибуна после Великого крика. — Она взяла Каролину Блэк под руку, и вместе они ринулись в толпу. Я старалась не смотреть им вслед, но не могла отвести взгляд — это было все равно что наблюдать, как стремительный водный поток уносит прутик.

Лавиния побледнела.

— Что мы будем без нее делать? — простонала она.

«Какое лицемерие, — подумала я, — ведь она мамочку терпеть не может».

— Ну, девочки, нам предстоит великий день! — воскликнула Юнис, которая только что помогла двум женщинам рядом с нами закрепить их транспарант, на котором было написано «СИЛЬНЫ НАДЕЖДОЙ». — Мне нужно проверить другие транспаранты в нашей колонне. Побудьте здесь, пока я не вернусь. — Она ушла, прежде чем мы успели что-либо сказать.

— Черт побери! — тихо произнесла я. Мы оказались брошенными.

Лавиния посмотрела на меня, потрясенная, я думаю, не только моей бранью, но и трудной ситуацией, в которой мы оказались.

— Пожалуй, мама была права, — сказала она. — Пожалуй, мне нужно было остаться дома. Я чувствую ужасную слабость.

— Прекрати, — резко сказала я. — Все будет в порядке. — День нам предстоял нелегкий, а если она начнет падать в обмороки, то все станет еще хуже. — Ты посмотри на оркестр — «Духовой оркестр Хэкни-бара», — прочла я на транспаранте. — Какая у них красивая форма. — Я знала, что Лавиния обожает мужчин в форме. Она уже говорила, что хочет выйти замуж за солдата. Музыканты, ухмыляясь, поглядывали на окружающих их женщин. Один из них подмигнул мне, прежде чем я успела отвернуться.

Лавиния смотрела на транспарант, которого мы должны были держаться.

— Слабы невеждой, — вдруг произнесла она и хихикнула.

— Что ты сказала?

— Нет-нет, ничего.