Падшие люди

Томас описывал свой дом в поэтических красках – «бесподобный», «величественный». Вообще-то, он любил приукрасить, однако в данном случае, пожалуй, поскромничал. Огромное поместье, декоративные сады, фонтаны перед эффектным особняком в готическом стиле, ухоженные газоны. Горизонт рассекал шпиль фамильной церкви. Ланкастеры жили в роскошном уединении, вдали от горя и безысходности, не говоря уже про смрад Уайтчепела, и у них еще хватало наглости полагать, что достаточно заплатить полугодичную ренту за ободранный дом в Лондоне и они навсегда избавятся от меня? Их самонадеянность придавала мне уверенности. Но это было мое единственное преимущество. Я знала, что они считали меня авантюристкой, голодранкой, осмелившейся требовать объедки с их стола. Я не очень жаждала этого разговора, но должна же я как-то обеспечить себе комфортное существование. Как еще завоевывают богатство? Его присваивают, похищают, вымогают, отнимают силой или любыми другими необходимыми способами, а потом уж протестуй не протестуй – это никому не интересно. Я просто сыграю по тем же правилам.

Мне предложили подождать в холле, столь огромном, что наши голоса и шаги эхом разносились по нему. Пока я там стояла, заметила вазу – ту самую, с гречанками, которые несли воду. На заднем плане действительно была высокая девушка с угрюмым лицом. Томас не солгал. Меня кольнула жалость к маленькому мальчику, каким некогда был мой муж. Должно быть, он вел одинокое существование, зная, что он в этой семье кукушонок, и каждый раз столбенел при мысли, что его тайна будет раскрыта.

Меня проводили в большой сумрачный кабинет с резной мебелью из красного дерева и красными стенами. Хелен, словно матриарх, восседала за громадным столом, который лишь подчеркивал ее неказистость. За ее спиной выстроились в ряд седовласые адвокаты в очках, готовые по команде нагнуться, что-то написать или изобразить возмущение.

Сестра-двойняшка Томаса не оправдала моих представлений о ней. Она оказалась коренастой и полной. Как можно было принимать их за близнецов? Я поняла, что имела в виду миссис Уиггс, говоря, что все Ланкастеры еле-еле душа в теле. Хелен была похожа на свинью в шелковом лиловом платье. Безвольный подбородок, близко посаженные глаза, под ними – темные круги. Она привыкла общаться с умными людьми, но они все находились у нее на службе.

– Вы не такая, какой я вас себе представляла, – заметила Хелен, когда я опустилась на стул.

– Вы тоже, – парировала я. – Томас похож на отца?

– Судите сами. Вон его портрет. – Она жестом показала на большую картину маслом над камином. На ней был изображен сильно облысевший округлый мужчина с коротким туловищем, без талии. То же плоское лицо с толстым приплюснутым носом, свинячьими глазками и щетинистыми бакенбардами.

– Да, сходство есть, – произнесла я.

– В самом деле? Вы первая заметили.

– Я имею в виду – с вами. Вы определенно дочь своего отца.

Прищурившись, она взмахом руки велела одному из адвокатов выступить вперед. Тот положил передо мной документы.

– Мы понимаем, – начала Хелен, – что вы несколько неожиданно для себя оказались в положении вдовы. Мы полагали, что вы могли бы вернуться к своей семье, но, как объяснил нам ваш поверенный, родных у вас не осталось. Посему в качестве жеста доброй воли и в знак нашего сочувствия мы хотели бы предложить вам деньги в размере пятидесяти фунтов. Кроме того, мы оплатим аренду дома в Челси на несколько месяцев вперед. Подозреваю, что вы остались без средств…

– Ваше предложение не представляет для меня интереса. – Я отодвинула от себя бумаги, даже не взглянув на них.

Ее адвокаты – стайка пингвинов – недовольно закхекали.

У Хелен раздувались ноздри. Она смотрела на меня, силясь не кусать нижнюю губу.

– Скажу вам сразу… – она запнулась, не зная, как ко мне обращаться. – Ни одна вещь в этом доме никогда не будет принадлежать вам. Вы, очевидно, думаете, что вправе претендовать на земельные владения моего брата? Такого права у вас нет. Несомненно, вы горько разочарованы, что ваш брак во всех отношениях оказался неудачным, но, возможно, если б вы немного лучше знали моего брата, то не приняли бы его импульсивное предложение руки и сердца. Впрочем, догадываюсь, что на ваше решение повлияли не только его чары. Вам, в вашем-то возрасте, следовало бы быть более благоразумной, но, полагаю, деньги пробуждают в человеке все самое худшее.

– Хелен, вы ни разу не обратились ко мне по имени – «Сюзанна», – как сестра, не прибегли к обращению «миссис Ланкастер». Почему?

– Язык не поворачивается. Мы не сестры, и, с моей точки зрения, вы не заслужили право носить фамилию Ланкастер.

– Тогда ответьте, а вот это я чем заслужила? – я оттянула вниз ворот платья, обнажая красный рубец.

Вздрогнули все, кроме Хелен. Несомненно, она предпочла бы, чтобы ей сунули меж ног раскаленную кочергу, лишь бы не выдать свои чувства.

– Хелен, я хотела бы поговорить с вами наедине, всего один раз, чтобы объяснить, почему вам лучше без лишней шумихи достичь со мной договоренности по вопросам, затрагивающим наши взаимные интересы.