Падший бог (СИ)

Что-то похожее ему сказала волчица. Сердце больно кольнуло, а в душе снова началась буря. Лучше бы он задушил её. Это было бы честнее и не так грязно. В голове вспыли слова, которые она простонала в момент оргазма: «Люблю тебя…» Это она, сука, виновата, это после её слов его так накрыло. Сказать такое – всё равно что предать Сансу. Зачем она это сказала? Это подло с её стороны, нечестно по отношению к сестре.

Я возненавидела её, а иногда хотела, чтобы она и вовсе исчезла. Она всегда забирала себе всё самое лучшее, а я уступала и отходила в сторону…

Она постоянно неоднозначно намекала, а он не слушал и не обращал внимания. Если бы он раньше узнал об этом, то даже на лигу не подпустил бы её к себе. Когда это началось? До или после его встречи с пташкой? Если до – тогда понятно, почему она так быстро свалила из их общего с сестрой дома и больше ни разу, пока та была жива, в нём не появлялась. Получается, пташка знала о чувствах сестры, поэтому с ума сходила от ревности каждый раз, как он проводил время с волчицей, то катаясь с ней наперегонки по ночным улицам города, то просиживая в барах. Он не понимал причин, но ему нравилось, что пташка ревновала. И делал всё наперекор, не задумываясь о том, что причинял ей боль, заставлял её жить в постоянном страхе, что изменит ей с Арьей, которая почти каждый день проводила рядом с ним. Наверное, поэтому она так мечтала, чтобы сестра встретила хорошего мужчину, вышла за него замуж и оставила Сандора в покое… Если бы пташка рассказала ему о том, что её так мучило, он бы обязательно принял меры…

Сандор устало закрыл глаза, вспоминая, с чего всё началось. Он сам запутал нити, связавшие их троих в одно целое. Арья не виновата… Когда-то она даже нравилась ему. Её живой характер и задор очень привлекали его, но он не знал, как себя вести, как выказать ей свою симпатию, и решился на это только однажды, сильно надравшись в баре… Тогда он сам дал ей надежду на что-то большее. Собственно, он и хотел большего, но потом встретил пташку, и все мысли об Арье мигом вылетели из головы. Волчица спросила вчера, любил ли он кого-нибудь до встречи с её сестрой… Он знал точно — нет. Все прошлые связи были пустышками, не оставляющими после себя ни тонкого шлейфа, ни даже послевкусия. Когда ринг был его единственной страстью, когда он выигрывал один бой за другим, женщины летели к нему, словно бабочки к огню. И он выбирал ту, которую хотел в данный момент, не запоминая ни лиц, ни имён. Для него все они были на одно лицо, безликими. Пока не встретил Сансу, лицо которой запомнил, сам того не желая, до мельчайших подробностей.

Поначалу он был уверен, что это обычная взыгравшая похоть, но даже не заметил, как она стала для него той самой, единственной, с которой он бы хотел прожить жизнь. А Арья… Она просто незаметно отошла в сторону, вытесненная красавицей-сестрой, проводившей с ним всё больше времени. Наверное, именно тогда волчица и затаила на неё обиду. Он, сам о том не догадываясь, загнал их в любовный треугольник, создал опасную ловушку. Он мучил их обеих, расставив по разным углам ринга. Столько намёков, столько случайно оброненных фраз… Он мог бы обо всём догадаться и раньше, если бы включил мозги. Идиот… Какой же он всё-таки идиот…

— Он ведь у тебя ночевал? Только не лги мне.

Серо-стальные глаза внимательно смотрели в лицо, ожидая, когда он своей мимикой выдаст и без того неумелую ложь. Но он обещал Сандору, что никому не скажет, поэтому боролся до последнего.

— Нет, — дрожащий неуверенный голос выдал его с головой, но волчица, к счастью, не стала больше задавать вопросов. — А что ты делаешь?

— Собираю вещи. Он исключил меня из клуба.

— Да брось, Арья! За этот год он нас с тобой день да через день исключал. Наверное, вчера из-за жара ляпнул тебе что-то не то…

— У него жар? — сразу встрепенулась она.

Как глупо он проболтался! Хотя Арья и так знала, что он лжёт.

— Впрочем, уже неважно. Я сюда больше не вернусь.

— Арья, послушай, — Лорас поймал её руку и крепко сжал ладонь. Видимо, что-то произошло между ними вчера. Что-то серьёзное, что привело Сандора в такое состояние, а волчицу заставляло прятать глаза. Лорасу очень хотелось спросить, но он не осмелился. — Не обижайся на его грубые слова, он ведь не со зла. Потерпи ещё немного, не оставляй его без поддержки.

Она мягко высвободила руку и ласково потрепала его, словно шкодливого мальчишку, по взъерошенным каштановым волосам.

— Спасибо тебе. Оставляю всё на тебя: Сандора, клуб, бумаги. Позаботься обо всём. Хорошо?

— Ты ведь сообщишь мне, где будешь?

— Обязательно. Я напишу, не беспокойся.

Лорас в порыве чувств крепко её обнял. Она была в этом клубе с самого его открытия, и ему не верилось, что она уходит. С ней как будто уходила часть души «Цепного Пса».

— Передай ему, чтобы возвращался. Я не буду искать с ним встреч. Пусть не боится.

— Я уверен, что он сам вскоре тебя найдёт.

Арья улыбнулась, пытаясь скрыть за улыбкой стоявшие в глазах слёзы.

— Ещё увидимся… Когда-нибудь.