Падший бог (СИ)

Пьяно улыбнувшись, волчица смело стянула с себя юбку и трусики и поймала на себе одобрительные взгляды этой странной супружеской парочки.

— И что мне надо делать?

Супруги переглянулись.

— Ничего. Позволь сегодня нам доставить тебе удовольствие. Если тебе понравится, мы научим тебя всему…

Эллария пригубила шампанского, но не глотнула, и, передав бокал Арье, приникла к её груди. Холодные пузырьки благородного напитка во рту женщины приятно защипали соски, и волчица шумно выдохнула, наслаждаясь новыми, неизведанными ощущениями: её целовали, гладили, трогали, ласкали, и она совершенно отключилась от реальности… В какой-то момент, вынырнув из забытья, она увидела, как Эллария застёгивает на талии тонкие ремешки розового страпона. Оберин лёг на спину, жестом приглашая новую любовницу сесть сверху… Волчица с энтузиазмом подчинилась, взяв инициативу на себя, но взвизгнула, когда Эллария раздвинула её ягодицы и коснулась пальцем в густой смазке чувствительного колечка мышц.

— Расслабься, дорогая… — Ласковый язык прошёлся по уху, и она почувствовала, как палец легко скользнул туда, где прежде никто не бывал. Тогда она решила идти до конца, коль уж встала на этот путь, расслабилась и позволила тёплому розовому латексу войти…

После она часто играла с ними в подобные игры, но в тот первый раз это было невероятно, страстно и захватывающее: они обращались с ней бережно, наслаждались её молодым телом, зная, что это доставляет ей небывалое удовольствие. Арья помнила, как Эллария умело ласкала её пальчиками внутри, пока Оберин брал её в попку, утоляя их общую похоть и сбрасывая скопившееся напряжение. Она млела, когда они её жёстко трахали, наслаждаясь каждым движением женских пальцев в своем лоне и каждым толчком Оберина сзади. И её совершенно не волновало, что о ней подумают окружающие. Как и самих Мартеллов — они просто жили как хотели…

— Я была настолько жалкой? — спросила волчица, позволяя Оберину в последний раз поцеловать себя.

— Ты была прекрасной и сильной, — ответил он, припав губами к её груди.

— Но потерянной, — договорила за мужа Эллария, тоже запечатлев на её теле прощальный поцелуй.

— Мы очень надеемся, что ты вернёшься…

Они крепко обнялись на прощанье, поставив точку в их непростых и страстных отношениях.

====== Едкое одиночество ======

А на третий день толпа замкнула кольцо

Все плотнее людской любви ослепленный круг

И она отворачивала лицо

В час, когда он кормил их золотом с рук…

Мельница

— Уехала? — Сандор не мог в это поверить. — Вот так просто собралась и отчалила неизвестно куда?

Лорас кивнул.

— Возвращайся в клуб. Она сказала, что больше не побеспокоит тебя.

— Отлично. Давно пора. Скатертью дорога! — рявкнул он, сам не понимая, почему так сильно разозлился. Ведь именно этого он хотел — чтобы волчица сгинула с глаз долой и оставила его в покое. Разве нет? Теперь можно спокойно заниматься делами клуба, не думая о том, как смотреть ей в глаза после того, что случилось.

В груди неприятно кольнуло. Чем больше он думал об этом, тем сильнее росло его раздражение. Он подсознательно искал оправдание своему срыву, пытаясь переложить собственную вину на Арью, убеждая себя, что она шлюха, и для неё раздвинуть ноги перед любым мужиком всё равно что поздороваться. Он вспоминал все пикантные ситуации, о которых слышал, свидетелем которых становился сам или на которые кто-либо намекал, и пытался таким образом успокоить совесть. Но чувство стыда за содеянное жгло изнутри, и ожоги эти ещё не скоро затянутся.

«Цепной Пёс» встретил его холодной, сжимающей сердце пустотой. Всё было на месте: ринг, макивары*, награды, пылившиеся в стеклянных шкафах, и даже бутылка из-под коллекционного рома, который они с волчицей распили накануне. Но чего-то не хватало, словно клуб разом лишился всех его обитателей, и жизнь в нём замерла, застыв во времени и пространстве.

Сандор вошёл в свой кабинет. Грязный пластиковый контейнер, в котором Арья приносила ему обеды, так и остался стоять на столе — она не забрала его. Сложно было поверить, что она действительно уехала. Ещё пару часов назад он видел её на кладбище... Казалось, вот сейчас откроется дверь, и она войдёт, швырнёт ему что-нибудь в лицо, наорёт, потребует объяснений или заплачет… Нет, эта сука не умеет плакать. Сколько раз она жёстко получала в боях, сколько раз ей мяли рёбра, но она была крепка, словно из стали, и мужественно переносила боль, не издавая ни звука. Ей бы родиться мужиком и в средние века – стала бы рыцарем, размахивала бы огромным мечом, побеждала бы на турнирах. Но боги посмеялись над ней, заключив такую сильную волю в хрупкое женское тело. И было бы куда проще, будь она парнем: хороший и верный друг получился бы. И не возникла бы эта поганая ситуация, где они втроём оказались запертыми в злополучном любовном треугольнике, в котором нет победителя, только проигравшие…