Падший враг (ЛП)

— Когда ты права, ты права, деревенщина. Вернемся к твоим словам, сказанным несколько минут назад: я не самоубийца. Но, однако, в дерьме, что может объяснить, почему я переступил черту.

— Переступил? — Она задыхается в гневе. — Ты обоссал все это дело!

Я смеюсь, но делаю шаг назад, несмотря ни на что. Сексуальный хищник - это не тот взгляд, который я хотел бы попробовать.

— Ты поцеловала меня в ответ.

— Я ничего подобного не делала! — Она виновато краснеет. Упс. Это второй раз, когда я вытаскиваю Виннфред из зоны комфорта ее идеальной Степфордской жены.

— Что тебя раздражало в моем существовании на этот раз? — любезно спрашиваю я. — И, пожалуйста, избавь меня от претензий на то, что тебе это не понравилось. Твои пальцы ног подогнулись в сандалиях, и я почувствовал, как по коже побежали мурашки.

Ее глаза сужаются, когда она пытается понять, куда и как направить следующий словесный удар. Мы играем в игру. Но в отличие от моих игр с Грейс, эта игра носит соревновательный, но не враждебный характер. Мы оба хотим победить, но ни одна часть меня не беспокоится, что она способна отравить или убить меня в процессе. Самое главное, что у нас одна и та же цель - мы оба хотим узнать больше о любовниках, которые оставили нас.

— Ты знаешь. — Она мило улыбается, смахивая пыль с моего блейзера. — Я забыла упомянуть в «Новом Амстердаме», что у меня есть комната, полная вещей Пола, которые я еще не открыла. Он попросил меня никогда не ступать туда, прежде чем он скончался. Интересно, сколько вещей, связанных с Грейс, мы могли там найти? — Она смотрит на меня своими голубыми глазами. — Варианты безграничны.

Моя хватка на ее талии усиливается. Я не перестаю думать, какого хрена я вообще держу эту надоедливую женщину.

— И ты говоришь мне это только сейчас?

— Плохо, я должна была быть на твоей временной шкале, мистер Большой Мозг? — Она ловит мои руки, отрывает их от своей талии, оборачивается и уходит посреди разговора. Я следую за ней. Она открывает дверь, чтобы вернуться в гудящую комнату. Я иду за ней по пятам, завороженный. Она грациозно скользит между танцорами. Я отталкиваюсь и толкаюсь, чтобы не отставать от нее. Мы - голодная кошка и очень умная мышь.

Спустя пятнадцать секунд мы вышли из бального зала. Виннфред вызывает лифт и разворачивается в моем направлении.

— Почему астрономия? — требует она.

— Почему аст . . . ? — Я стою между ней и закрытыми дверями лифта, растерянный. — Не меняй тему. Расскажи мне больше о комнате.

Она пожимает плечами.

— Я буду делать все, что захочу. Ты здесь в невыгодном положении.

— Как ты это поняла?

— Потому что ты хочешь узнать больше о том, что случилось с Грейс и Полом, а я боюсь правды.

Я не очень-то ей верю. Я думаю, что она так же увлечена тем, что произошло между нашими любовниками. Но от того, что я ей скажу, ее позиция не изменится.

— Как ты догадалась, что я вообще увлекаюсь астрономией? — Я возвращаю разговор к ней. Я забыл спросить в Новом Амстердаме.

— У тебя всегда под мышкой книга по астрономии. Была одна в Италии, когда ты был на балконе, и еще одна, когда ты впервые пришел в Калипсо Холл. Это почти как твой якорь. Это приземляет тебя, не так ли?

— Это не одеяло безопасности. — Я усмехаюсь.

— Я думаю, что так и есть. — Она выгибает бровь.

— К счастью, тебе платят не за то, чтобы ты думала, а за то, чтобы повторять строки, написанные лучшими мыслителями.

— Пощади меня. — Она поднимает руку. — Если бы ты думал, что я такая глупая, ты бы не хихикал, как школьница, каждый раз, когда я шучу. А теперь расскажи мне о своем увлечении астрономией.

Она не собирается это отпускать. Я мог бы также бросить ей кость.

— Астрономия - это физика, а физика абсолютна. Она фактична и поэтому реальна. Некоторые люди обращаются к Богу за ответами. Я обращаюсь к науке. Мне нравится тайна космоса. И мне нравится разгадывать ее. Подумай об этом так: Земля взорвется примерно через семь миллиардов лет. К тому времени большая часть жизни на ней, вероятно, вымрет. Тот, кому не повезло выжить, будет вынужден наблюдать за собственной гибелью, когда Солнце поглотит Землю, после того как мы войдем в фазу красного гиганта и выйдем за пределы нашей нынешней орбиты. На этом этапе было бы неплохо иметь план Б. Несомненно, никто из нас не будет здесь, чтобы осуществить его, но мысль о том, что ты и я могли бы стать частью решения - это волнует меня.

И тогда я понимаю, что никто никогда раньше не спрашивал меня о моей любви к астрономии. Грейс обращалась с моими книгами, моей степенью, моей страстью так, словно они были не более чем пластиковым комнатным растением. Риггс и Кристиан по большей части игнорируют это. Папа никогда не понимал очарования — он никогда не понимал ничего, что не могло бы принести ему больше денег.

Виннфред действительно заботится.

Лифт открывается. Мы оба заходим внутрь. Я понятия не имею, куда мы идем. На самом деле, я понятия не имею, куда она идет. Эта женщина не позволит мне ходить за собой, куда бы она ни направлялась.

— Почему ты выбрал хедж-фонды? Почему не НАСА? — Она изучает меня.