Пафосное стремление называться

Правда, у Мартина был плюс один повод для беспокойства. В моменте составления гениального плана тайного вовлечения Тэ И в разрушительный для неё ритуал на Самайн, у его решения была стихийно выбранная основа.

И это — фрагмент его любимой книги сказок. По сюжету главный герой-правитель должен был ритуально стать единым целым с девушкой, нанятой как его убийца, и этот жест сделал бы её навеки преданной ему. В планах Мартина родилось что-то подобное, и для доработки своих интуиций он решил обратиться к первоисточнику.

К тому же, в нейтральной среде покоя этих стен мало кто замечал глубину сказочной литературы, и никак не мог ему помешать.

Конечно, кроме Тэ, мать его, И.

Обоюдно пойманный ступор нельзя было оставлять между ними просто так.

Из невнятного молчания Мартин перешёл в мычание:

— Мм, я скоро закончу. — он потряс книгой, заложив палец на необходимой странице.

Тэ И выглядела не менее удивлённой, и эта эмоция, как нечто хтонически принадлежащее её корневому «я», прорвалась на волю после небольшой паузы:

— …Что ты нашёл в этой книге?

Брови Мартина подскочили. Почему-то это было неожиданно… прямо — прямо к нему, в его интерес, тем типом звучаний голосов людей, которые он давно в принципе до себя не допускал.

Он поправил волосы:

— В подобного рода литературе сокрыта подлинная стратегия вынесения вовне человеческой природы, а значит и стратегии магии. Магия человека — тот же свод правил, который в меру своей согласованности и регламента допускает человека к первостепенному источнику магии. Вот в сказках и изложены эти правила, определяющие магию — её границы.

Как только Мартин сказал это, он тут же пожалел — его моментальный отклик расширенного представления своего истинного интереса и взгляда по теме был опрометчивым жестом. Но эта прямота момента пробудила в нём почти рефлекторное желание высказаться полнокровно — так, чтобы это точно произвело впечатление.

Продолжить взвешивать «за» и «против» своей реакции он не успел — Тэ И села рядом:

— Редкая позиция в наши дни. Свод полагаемых правил и есть магическое изобретение человека, потому сам факт существования магических дисциплин как монолитных рукотворных комплексов поражает… Ведь это всё по сути придумано: именно зелья, именно прорицание и многое другое…

Она звучала мечтательно, увлечённо. Тэ И очень давно по-настоящему ни с кем не говорила. Мельком она подумала, что, возможно, звучит слишком интонационно легко, потому стоит напустить мрака в её эмоциональный фон.

Но, с другой стороны, небольшой контраст в её поведении ещё больше закрепит её одной большой неизвестностью в сознании Мартина…то есть, объекта, и весь этот разговор, по воле случая ей не противный — прекрасный шанс эффективно сблизиться с объектом. Удачно она зашла… Пока надо продолжать говорить, — а факт того, что на её искренности интересов стоит фильтр настоящей мотивации, будет вести её по верной стратегической дуге.

Как Тэ И села рядом, Мартин почувствовал сводящее дыхание жжение от лёгкого соприкосновения их коленей и запах леса. Экспертное обоняние изготовителя снадобий дало понять, что это был очень приятный запах компонентов, набор которых с трудом можно было представить в парфюме — корни мёртвого дерева, сырые хвосты слизней, экстракт паразитов можжевельника…

Ему хотелось продолжать говорить с ней, слышать её влекущие мысли.

А пока он поймал себя на мысли, что чисто тактически стоит продолжить беседу в максимальной расположенности к ней, раз удача вновь предоставила ему шанс продвижения в его затеях сближения и переворота игры:

— Как здорово сказано! Я и сам интересуюсь границами оснований того, что полагается сводами магического допуска, ведь многие формы, описанные в книгах, нашли выражение не в магических воплощениях, а мире людских сплетений, хотя магию это ещё как обедняет. То, что могло стать новой формой магии, стало одним из многих сомнительных правил общества, и таких примеров немало.

Язык охотно продолжал образовывать звуки, открывающие волны его мыслей. Мартин не видел того, что могло бы ему угрожать в текущем рассказе — он держит руку на пульсе, да и постепенная вербовка в число его идейных последователей, по правде (к его досаде) очень талантливого мага из Другой Магической Школы, точно ему на руку.

Ещё о руках: ему на руку упал её взгляд — впервые настолько лучезарная, она кивнула на книгу про эльфов, которую Мартин крепко сжимал:

— Более того: границы воплощения в социальном и создают границы магического способа в принципе! Такие, как видовые ограничения, как показано в книге, где людей считали недо-существами.

Момент — и момент уже не был прежним.

* * *

Ещё мгновение назад студенты факультета гавнюков горячо обсуждали обоюдно важный вопрос магических границ в пустом читальном зале.

Но истина проста — каждый смотрит на всё из собственного фильтра.

Тэ И единственным развитием разговора видела переход к теме классового доступа к магии — к набору прав, за который она лично боролась в своём лице. К этому же так располагала книга.