Пафосное стремление называться

Профессор лучезарно улыбался, и одно было точно — Тэ И срочно нужно было что-то делать, дабы не потерять управление ситуацией как до бала, так и на балу.

Возможно, неплохо бы обратиться к Мудрецу Наставнику.

От мысли о последнем стало легче.

А пока она собирала вещи, сообщая Малфою с Ноттом, что ждать её не стоит, Мартин лежал на диване, скрючившись от боли.

* * *

Он ехидно подмечал, насколько значимо умеет делать вид, как ему комфортно и нейтрально. Как он спокоен, самостоятелен. В библиотеке Мартин превзошёл самого себя.

Но с новой силой накрывало тошнотворное чувство подчинения, именно когда видимая часть связи с ней заканчивалась, и Мартин оставался наедине с собой.

Он вновь хотел быть свободным, дерзким, живущим сам по себе. Но он раз за разом возвращался в ванную старост, и колесо его мыслей стало синонимом этому навсегда ставшему знаковым пространству.

Мартин ощущал это натяжение внутри, как он уже не жил в себе — вместо этого против воли передавал себя по кусочкам очень конкретному адресату.

Сравнительный комфорт он чувствовал, когда говорил с Тэ И о чём-то своём, вот как в библиотеке. Он будто брал свой домик улитки в качестве защиты, и с ним было намного спокойнее — он говорил из верного укрытия и чувства своей территории.

И всё ерунда, по сравнению с этим чувством краткого, но разрывающего внутреннюю стену потока речи с ней.

Ерунда, что весь план, вероятно, раскрылся её внимательным взглядом и удивительно глупым попаданием в момент, и стоит придумать что-то взамен.

Ерунда, что их ссора дала ему сил, но по ощущению и прервала что-то, из чего не хотелось возвращаться в привычный мир недоверия и тайн.

Однако скоро Самайн — и Миссия вновь не ждёт. Только войти бы в силу.

* * *

Рассказать можно о многом: как Тэ И хаотично ввалилась в комнату Мартина с переданным со свахой-Слизнортом противоядием, и как ввалились за время приступов глаза Мартина, на что выпучились глаза Тэ И.

Как её назидательный план нанесения новой порции тяжкого физико-сексуального вреда был стёрт суровой реальностью наблюдаемой картины, и она осталась читать Мартину ту же сказку, что ещё пару дней назад была неловким обстоятельством интереса между ними.

Как они переговаривались, легонько, сродни дыханию, продолжая уже начатое обсуждение, и как их голоса создавали звуковую сеть приятных успокаивающих низов. И шутки в меру сил Мартина были невесомыми — почти добрыми.

И как Мартину впервые стало значительно лучше, а Тэ И по его просьбе пообещала забыть о произошедшем, оставляя это только между ними. И как эта стратегия тайны впервые не была уловкой Мартина, а настоящим словом по неведомому импульсу от чего-то слева в грудной клетке.

Но и как не знающая об этом Тэ И, неловко соглашаясь, вновь ощутила вернувшийся из забытого времени холод отвержения.

Холод толкает на многое близкое к разуму — новое наставление Дамблдора «сблизиться и углубить унижение любой ценой» всплыло верным напоминанием.

Она остановилась у самой двери:

— Взамен у меня условие: дизайн ритуала, который ты так ярко увидел как рабский, мы оставляем, но с добавлением моих личных практик. Поправляйся.

Она вышла, не оборачиваясь, и голос Мудреца Наставника по-отечески через пару часов сообщил, что её гора власти стала невероятно выше предварительного плана.

Ведь от принятого приглашения на Самайн нельзя отказаться, как и от пространства обещаний в промежутке к нему.

И холод унёс все проблески тепла.

Глава 22. Танец на Самайн

— А ты не говорила, что хорошо танцуешь.

При таком освещении Мартин был катастрофически красивым молодым мужчиной. Решительный подбородок, близкое звучание его плотного голоса, такие приятные сильные плечи, которые точно были очень тёплыми под тканью пиджака.

Конечно, то, что Мартин Сью — красавчик, было Тэ И известно. Но никогда до этого момента она будто не могла ощутить на себе его шарма, пропустить это знание через себя.

Это был экспрессивный молодой мужчина в полной силе и с достаточным шармом, чтобы у любой другой женщины снесло крышу. При мысли о других вокруг её сердца распустился колкий кактус.

А он танцует с ней…

Этот комплекс мыслей тематически стал ей неприятен — почему она вообще должна заботиться о таких вещах. Она ощутила следующее за влечением смущение, а это совсем не то, чего она хотела от себя.

Ей тут же стало неловко поднимать на него глаза, захотелось почти незаметно прильнуть к нему ближе и вдохнуть его запах, утопая в красивых руках, вверяя себя им.

Но Тэ И опомнилась.

Неужели это всё неизбежная женская реакция?

Концептуально она с этим разберётся позже — а пока важно то, что она больше тех навязанных программ, стихийно влетевших ей в сознание. И эту выдуманность она разорвёт силой.

— Пережиток распределения ролей. Стоило в этом убедиться.

Тэ И отстранилась.

— Спасибо за танец.

Мартин смотрел ей вслед, а она предпочитала не думать об этом.

Глава 23. Рубеж веков

Чего хотят люди?

Обрести себя.