Пагубная самонадеянность

Ключевое различие, которое упускают из виду, смешивая совершенно разные понятия, заключается в том, что небольшая группа в своей деятельности руководствуется общими целями или волей ее членов, в то время как расширенный порядок (называемый «обществом») формируется в упорядоченную структуру благодаря тому, что его участники, при различии индивидуальных целей, соблюдают одинаковые правила поведения. Результат таких разнонаправленных усилий (при соблюдении одинаковых правил) действительно имеет некоторые признаки отдельного организма, обладающего мозгом или разумом, или того, что такой организм сознательно упорядочивает. Но было бы ошибкой рассматривать такое «общество» с анимистической точки зрения – персонифицировать его, приписывая «обществу» волю, намерения или сознательный замысел. Поэтому, если серьезный современный ученый считает, что любому утилитаристу «общество» должно казаться не «множеством личностей… [но] чем-то вроде одной великой личности» (Chapman, 1964: 153), то это не может не вызывать беспокойства.

«Социальный» – слово-«ласочка»

Существительное «общество» может ввести в заблуждение, однако оно относительно безобидно по сравнению с прилагательным «социальный», которое можно считать, пожалуй, самым невразумительным среди всех наших терминов политики и морали. Получилось так, что всего за сотню лет его современное употребление, его сила и влияние, возникшие в Германии Бисмарка, быстро распространились по всему миру. Оно порождает путаницу в той самой сфере, где его часто употребляют. Отчасти это объясняется тем, что с его помощью описывают не только явления, то есть следствия различных способов сотрудничества людей в малых «обществах», но также и различную деятельность по поддержке и обслуживанию принятых в них примитивных порядков. Сейчас это слово стало чем-то вроде призыва, некоего ориентира для рационалистической морали, намеревающейся вытеснить традиционную мораль, и все больше пытается подменить собой слово «благой» как обозначение того, что следует считать нравственным. Из-за своего «отчетливо дихотомического» характера (как верно указывается в «Новом словаре синонимов» Уэбстера) фактическое и нормативное значения слова «социальный» все время меняются местами, и то, что сначала было описанием, незаметно превращается в предписание.

В данном случае употребление этого слова в немецком языке сильнее повлияло на Америку, чем на Англию. К 1880-м годам группа немецких ученых, известная как историческая (или этическая) школа экономических исследований, при описании науки о человеческом взаимодействии стала чаще использовать термин «социальная политика» – вместо «политическая экономия». Леопольд фон Визе – один из немногих, кто не последовал новой моде, – позднее заметил, что только те, кто был молод в «социальный век» (десятилетия перед Первой мировой войной), могут оценить, насколько сильной была в то время склонность относиться к «социальной» сфере как к суррогату религии. Один из самых ярких примеров – появление так называемых социальных пасторов. Но Визе настаивал, что «быть “социальным” вовсе не означает быть добродетельным, праведным или “праведным в глазах Бога”» (1917). Некоторым ученикам Визе мы обязаны поучительными историческими исследованиями о распространении термина «социальный» (см. мои ссылки в 1976: 180).