Paint it black

Я сидел за столиком и смотрел как Рита резвится на танцполе. Она привела меня в ночной клуб «Вагонетка», где сегодня давала концерт женская группа «Марионетки». Я раньше их никогда не слышал, но девушки оказались очень неплохой бандой. Мне нравились их песни, манера исполнения, стильный готический прикид, даже голос вокалистки был очень приятен, хоть я и недолюбливал женский вокал в роке.

Клуб тоже оказался очень стильным. Выглядел как заброшенная шахта с настоящими деревянными подпорками, вагонетками, шахтерскими лампами и прочим антуражем. Мне нравилось все – клуб, музыка, но больше всего Рита. Она что-то включила внутри меня, что не удавалось никому до нее. Хотя если быть честным не обошлось и без Катарины, которая пошатнула мои устои, а Рита окончательно их разрушила. Я был готов делать разные глупости, что видел в романтических фильмах и над которыми прежде только посмеивался. Похоже я влюбился. Внезапно и крепко. И был рад что это случилось.

Рита вернулась к столику. Усевшись, сделала пару глотков коктейля и закинула в рот дольку лимона. От ее разгоряченного тела исходила дикая энергия и сексуальность. Она выглядела как Валькирия после битвы. И эта Валькирия была моей, во всяком случае мне очень хотелось в это верить.

– Как тебе клуб? – спросила она.

– Дара дырой. – ответил я.

Рита рассмеялась.

– Ты наверно весь наш город считаешь дырой. Я права?

– Точно, и скажу больше я весь мир считаю дырой, а ваша дыра наверно самая замечательная из тех в которых я побывал.

– И много, где ты побывал?

– Наверно много, мне нравится бывать в разных местах.

– Мне, тоже, но я всегда люблю возвращаться в Серебряные Холмы.

В этот момент началась новая песня медленная и спокойная.

– Идем. – она взяла меня за руку и вытащила из-за стола.

Мы медленно кружились в танце, слившись телами друг с другом. Я слышал ее дыхание и биение сердца, я чувствовал ее гладкую кожу под моими руками и был благодарен за этот вечер. Я увидел капельку пота на её виске и прикоснулся к ней губами.

– Патрик, – прошептала она, – святой Патрик.

А в танце её беззащитная грусть,

А в танце её притаилась беда.

И кто, уходя, обещает вернусь,

Тот не вернется уже никогда.

Песня кончилась, а мы так и стояли обнявшись, посреди танцпола. Мы были счастливы, а остальное не имело значения.

У Риты оказалось много знакомых в клубе. Кое-кто просто махал рукой, некоторые подходили к нашему столику. Большинство с любопытством рассматривали меня, но меня это ничуть не смущало. Хотя было немного досадно, что кто-то, то и дело вторгался в наше уединение. Но Рита выглядела веселой и счастливой и это сейчас было самое важное для меня. Я почти не отрывал от нее глаз, любуюсь каждым ее движением, каждым жестом. Она полностью околдовала меня.

– Патрик, – сказала Рита, положив свою руку поверх моей, – давно мне было так хорошо и весело. Спасибо тебе.

– Очень приятно услышать это от тебя, – ответил я, – хотя это вроде как ты меня развлекаешь.

– Ты так думаешь? – рассмеялась Рита, – Кстати, как тебе девушки?

– Лучше, чем я мог подумать и что удивительно у них хорошие тексты песен. Несколько строчек так и засели в голове. Я раньше никогда их не слышал.

– Они всего пару лет на сцене, очень надеюсь, что их ждет успех. Не хочешь на танцпол?

– Нет, я не очень люблю танцевать. Мне нравится смотреть, как это делаешь ты.

– Тогда давай еще выпьем. Я не хочу оставлять тебя одного.

Мы выпили, и она все-таки утащила меня на танцпол.

Далеко за полночь мы смеялись и целовались на заднем сиденье такси. Нам было весело. Нам было хорошо. Мы были пьяны и не только от выпитого в клубе. Мы ехали к Рите домой, где будем вдвоем. Только она и я. Еще утром мы даже не были знакомы, я сейчас мы стали счастливой влюбленной парой. Еще несколько дней назад я бы не поверил, что такое возможно в моей жизни.

Едва мы переступили порог ее дома, сразу набросились друг на друга. Срывая одежду прямо в гостиной, мы пробирались к спальне, которая оказалась на верху. Мы не могли, оторваться друг от друга и оба скатились с лестницы так и не разжимая объятий. Я вошел в нее прямо на полу возле ступеней. Это был потрясающий секс, дикий и безумный, который дал нам выплеснуть переполнявшую нас похоть. После мы даже не удосужились подняться, так и сидели на полу, обнявшись и прислонившись спинами к стене.

– Ты богиня. – сказал я.

– Знаю. – ответила она. – Всегда знала. Теперь и ты это знаешь.

– Да, теперь знаю. – я нежно поцеловал её в лоб.

– Я не хочу быть богиней. Они одиноки.

Я поднял ее на руки и понес наверх.

– Патрик, меня только пару раз носили на руках. Брат. В детстве.

Было в ее словах что-то грустное и трогательное. И сокровенное. Я часто слышал от прежних подружек как их боготворили, носили на руках и засыпали цветами. И ничего в этом не было, кроме нелепого хвастовства, которым они набивали себе цену. А мне было плевать сколько тонн цветов на них высыпали и сколько километров пронесли на руках. Зато сейчас я нес на руках свою богиню и никому не собирался об этом рассказывать.