политических авантюристов, видимо, были другие расчеты. 1 апреля 1939 г. в Вильгельмсхафене, где Гитлер, вероятно, разрабатывал директиву о подготовке нападения на Польшу (план «Вайс»), он, выступая с речью по случаю спуска на воду линкора «Тирпиц», высказался против «английской политики окружения»[463]
, явно стараясь вбить клин между западными державами и СССР. Гитлер, не оставляя сомнения в том, что намерен покончить с «диктатом Версаля», подчеркнул сильные немецкие культурные корни в Восточной Европе («Английские государственные деятели этого не знают. Об этом понятия не имеют...»). Связь западных держав с восточноевропейскими государствами он назвал «кратковременным соединением неоднородных тел» и заключил: «Если мне сегодня кто-нибудь скажет, что между Англией и Советской Россией не существует никаких мировоззренческих или идеологических разногласий, то я лишь отвечу: поздравляю...» Очень скоро выяснится, продолжал он, как велика разница «между демократической Великобританией и большевистской Россией Сталина». И, имея в виду окончание гражданской войны в Испании, он добавил: «Нам приятно констатировать, насколько быстро, даже очень быстро, здесь произошли изменения в мировоззрении поставщиков боевой техники красным, насколько хорошо там вдруг понимают национальную Испанию и готовы обделывать с ней дела, если уж не в идеологической, то по крайней мере в экономической сфере. Это также указывает направление развития. Я полагаю, что все государства столкнутся с такими же проблемами, с которыми однажды столкнулись мы. Одно государство за другим либо погибнет от еврейско-болыпевистской чумы, либо станет с ней бороться« Мы это сделали и создали немецкое народное Государство. Это народное государство хочет жить в мире и дружбе с любым другим государством».То был недвусмысленный намек на доктрину «мирного сосуществования» и первый признак идеологически примирительного отношения Гитлера к Советскому Союзу[464]
. Кроме того, Гитлер использовал образное выражение, которое двадцатью днями ранее Сталин употребил в своей речи на XVIII съезде партии. Гитлер, в частности, сказал, что тот, кто готов для западных держав «таскать из огня каштаны», обожжет себе пальцы[465].Эта угроза в первую очередь адресовалась польскому правительству, но могла относиться и к Сталину, если он станет поддерживать планы Великобритании. С 23 марта английский министр внешней торговли сэр Роберт Гудзон вел в Москве экономические переговоры с Молотовым и Микояном. Перед Гитлером вновь замаячила угроза британской торговой блокады Германии в момент обострения кризиса!
Метафора с каштанами часто употреблялась поклонниками традиций Бисмарка, а в эти весенние месяцы 1939 г. его идеи были в Германии очень актуальны. Во время спуска на воду «Тирпица» об основных принципах политики Бисмарка напомнил и Ульрих фон Хассель — зять адмирала фон Тирпица, — у которого для этого были особые причины. Хассель прибыл «в Вильгельмсхафен без всякого удовольствия»[466]
. По дороге он 25 марта — четыре дня спустя после выдвижения Гитлером требования относительно Данцига и через два дня после аннексии Мемельской области и заключения германо-румынского экономического договора (23 марта)[467] — в беседе со знакомыми (в том числе с адмиралом Канарисом) и бывшими коллегами (среди которых, наверное, был и Шуленбург) получил информацию о влиянии последних акций Гитлера на положение в Восточной Европе. При этом ему стало «ясно, что именно эти два события (Румыния и Мемель) встревожили Восток еще больше, чем чехословацкое дело. Советы и Польша еще ближе придвинулись к Западу; и это после того, как Сталин совсем недавно выставлял себя врагом западных капиталистов и утверждал, что не даст себя стравить с Германией с помощью такого жупела, как мнимые германские планы в отношении Украины»[468]. И Хассель сделал следующие выводы: «Ситуация такова, что Гитлер своей последней акцией поставил Германию в положение «врага всего человечества». Каждый последующий шаг (а Гитлер психологически не в состоянии долгое время сохранять спокойствие) может привести к катастрофе».Поэтому мысли Хасселя все больше обращались к Советскому Союзу. В статье «Тирпиц в мировой политике», опубликованной в газете «Дойче альгемайне цайтунг» 2 апреля, то есть во время пребывания вместе с Гитлером в Вильгельмсхафене, Хассель напомнил об основных принципах политики Бисмарка в отношении России. Он подчеркнул, что, и по мнению Тирпица, между Германией и Россией не должно быть непреодолимых противоречий и что война против России была бы для Германии «величайшей ошибкой».