Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939

Фрагментарные сведения о советском предложении Англии (а оно не было опубликовано), которое сводилось к тесному союзу трех вели­ких держав Европы против дальнейшей немецкой экспансии, вызвало панику в некоторых берлинских ведомствах. Круги, еще раньше по различным причинам заинтересованные в сближении национал-соци­алистской Германии с СССР, усилили поиски (с ведома или без ведома Гитлера) путей на Восток. К ним относились гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох[493], принадлежавший к левому крылу НСДАП, и Герман Геринг, представлявший промышленные круги. Обеспокоен­ный предстоящим конфликтом, Геринг вознамерился побудить Гитле­ра к контактам со Сталиным. Сперва он попытался заручиться поддержкой Италии, чтобы его предложение Гитлеру выглядело вну­шительнее. С этой целью он выехал в Рим, где 16 апреля в присутствии министра иностранных дел Чиано обсудил этот вопрос лично с Муссо­лини[494]. Пытаясь успокоить итальянского партнера, встревоженного тем, что Гитлер после аннексии Австрии и Чехословакии нацелился на Польшу[495], Геринг уверил его в мирном характере германской полити­ки в отношении Польши. Затем, указав на якобы имевший место «пово­рот в польской внешней политике» не в пользу Германии, Геринг прямо перешел к делу. Напомнив Муссолини о речи Сталина 10 марта 1939 г., в которой тот заявил, «что русские не позволят капиталистическим странам использовать себя в качестве пушечного мяса», Геринг дал по­нять, что «он (генерал-фельдмаршал) хотел бы спросить фюрера, не следует ли через каких-нибудь посредников осторожно прозондиро­вать в России относительно возможного сближения, чтобы потом при­пугнуть Польшу Россией». Муссолини одобрил такой ход и заявил, «что в Италии с некоторых пор высказывались аналогичные соображения и что уже... итальянское посольство в Москве в связи с экономическими переговорами стало разговаривать с русскими более дружелюбным то­ном... Если державы «оси» решат сближаться с Россией, то Италия, по мнению дуче, могла бы отталкиваться от своего торгового договора с Россией». «Цель такого сближения» держав «оси» с СССР, по мнению Муссолини, состояла бы в том, чтобы «побудить Россию проявить (в ду­хе вышеупомянутой речи Сталина) сдержанность и отрицательное от­ношение к английской блокаде и занять нейтральную позицию... Державы «оси» могли бы объяснить, что они не имеют намерения напа­дать на Россию. У этих стран в идейной борьбе против плутократии и капитализма отчасти те же цели, что и у русского режима... Дуче по­считал вопрос важным, ибо Англия также начала заигрывать с русски­ми». Геринг указал на то впечатление, которое произвело бы «на Польшу и западные державы заявление России о нейтралитете». «Если Россия заявит о своем нейтралитете, — сказал он, — Польша не ше­вельнет пальцем во всеобщем конфликте».

«Сближение между державами «оси» и Россией» Муссолини поста­вил в зависимость от многих условий: согласия Японии, отказа Герма­нии от Украины и отсрочки мировой войны не менее чем на два-три года. Геринг, проявив готовность заручиться согласием Японии, заве­рил, что Гитлер не имеет «никаких притязаний на Украину», и утверж­дал, что Германия также по причине ее медленного вооружения (ограниченные запасы сырья и пр.) хотела бы воевать лишь через два-три года. Фюрер, мол, уполномочил его (генерал-фельдмаршала) пере­дать, что он ничего не планирует против Польши. Относительно возможности склонить Россию к сближению с державами «оси» Геринг проявил преувеличенный оптимизм. В заключение по вопросу о «Рос­сии» сошлись на том, что «Германия и Италия... (должны) попытаться разыграть с этой страной так называемый petit jeu»[496].