Палач демона

… – В Стамбул я попал только черед три недели, – продолжал рассказывать Зухре о своих странствиях, Маматов. Оттуда через Болгарию, Сербию и Словению, доехал до Австрии. Затем в Швейцарию, а уж оттуда в Париж. Мне повезло, ехал главным образом на поездах. Однако, несмотря на это, дорога от Синопа до Парижа заняла у меня почти месяц… Это неудивительно, ведь проехал я почти четыре тысячи верст. Да и приключений в пути было немало… Двух проводников пришлось скинуть с поезда между Белградом и Люблянами, а в Берне ко мне прицепились местные полицейские. – Стреляли… – И – и?.. – Зухра неотрывно и с явным любопытством глядела на своего гостя большими черными глазами.

– И… все! – развел руками есаул. Опять ярость на меня страшная накатила, а после не помню ничего… Очухался в каких-то кустах. Глядь, одежда на мне изорвана, вся в крови… И вновь пошел я искать убежище. Наткнулся на какую-то деревеньку, увидел домишко на окраине и, дождавшись темноты, тихонечко пробрался туда. Там, оказывается, жила пожилая крестьянская пара.

– Я правильно понимаю, что до утра они не дожили? – серьезно спросила девушка.

– Почему это не дожили? – возмутился Маматов. – Постучал в дверь, извинился, попросился на сеновал, чтобы переночевать!

– Интересно, а на каком это языке ты с ними говорил? – подозрительно взглянула на него девушка.

– Начал по-немецки, – пожал плечами есаул. Но так как они не понимали, то пришлось перейти на французский. Меня-то ведь маменька с папенькой сызмальства языкам обучали… Хозяева накормили меня, напоили и отправили спать. А утром старики подарили мне новую одежду, дали еды в дрогу и мы попрощались. Я хотел подарить женщине золотое колечко с сапфиром, но она наотрез отказалась. В Париж приехал поездом, вышел на станции Paris-Gare-de-Lyon. Железнодорожный вокзал оказался новым и очень красивым. На первом этаже его фасада я увидел четыре аллегорических барельефа и несколько статуй. Они, как мне показалось, символизировали успех и прогресс. Но основное внимание к себе притягивала высоченная башня с часами. Огромные циферблаты ее находились на всех четырех сторонах и поэтому время можно видеть отовсюду.

– Ну и долго ты там наслаждался архитектурными изысками? – раздраженно прервала Маматова хозяйка. Вместо того, чтобы сразу же к Наташе бежать?

– Я просто рассказываю тебе о том, как приехал в Париж, – буркнул есаул. А если не нравиться, то вообще больше ничего не скажу!

– Да ладно, не гневайтесь, ваше благородие! – Зухра усмехнулась и примирительно махнула рукой. Давай, говори дальше.

– Так как никаких документов у меня не было, то полицейским на глаза я старался не попадаться, – продолжил есаул. Зашел в ближайший кабачок, перекусил и спросил у гарсона, где я могу найти русских дворян? Но прежде, чем он успел мне ответить, из-за столика, стоявшего рядом вскочил молодой мужчина. Он был одет в кожаную куртку, клетчатые шерстяные брюки и черные штиблеты. «Вы русский?!» – полу-утвердительно, полу-вопросительно воскликнул он. Я ответил, что да, я русский. Тогда он спросил меня, как мое имя. Услышав, что я бывший есаул, бывшей императорской армии, этот человек внезапно кинулся мне на шею. Я едва смог высвободиться из его цепких объятий. Смутившись, он извинился за свой порыв и представился. Незнакомец оказался тоже из бывших, поручик из армии Деникина. Звали его Иван Рыбников. Как вскоре выяснилось, он прибыл в Париж всего год назад. Пригласив меня за свой столик, новый знакомый принялся расспрашивать о положении дел на Родине, в России. И я подробно отвечал на все его вопросы. «Вы только поглядите!» – поминутно восклицал он. «Никто же всерьез не давал этим краснозадым бесам больше года! А они, смотри, уже посольства в Европе пооткрывали! Ну, ничего! Вернемся, каждому – по фонарному столбу! На всех хватит!»