Палач приходит ночью

Ну что, пора собираться в гости к Розову. На этот раз Скрипача я не упущу. А там и до Звира рукой подать…

Глава шестая

Розов, уже освоившийся в кресле начальника ОББ области и успевший получить майора, встретил меня как родного. Особенно узнав, по какому я поводу. И его ребята оказались отзывчивые, понятливые. А главное — информированные и шустрые.

Установить женщину, с которой под ручку гулял Скрипач, оказалось не сложно. Под описание подходила только одна — Клара Стасько, тридцати годков от роду, прибыла из Львова, происходит из семьи школьных учителей, образование незаконченное высшее, Львовский университет, филологический факультет. Работала в Луцке учительницей, но с конца прошлого года пристроилась в комендатуру. Проживала в небольшой квартирке, в мансарде старого купеческого дома, откуда открывался вид прямо на замок Любарта. Отличное местечко для лежки: первый этаж, вокруг частная застройка, дворы, легко засечь наблюдение, затеряться и уйти. Так что Скрипач подобрал себе даму с хорошим жильем.

Подключили мы особистов, обслуживающих комендатуру. И выяснились интересные подробности. Дама одно время крутила шашни с заместителем коменданта, многодетным отцом семейства, с готовностью уронившего свой моральный облик к ногам львовской красавицы. Работа у нее канцелярская, непыльная, но при всем она имеет допуск к приказам, в том числе секретным, и, следовательно, ко всей значимой служебной информации. А комендатура — это такое заведение, где при желании можно узнать много чего полезного для вражьего внимания, в том числе о планируемых войсковых операциях, о передвижении военных колонн.

Розов вытащил из папки фотографию и бросил передо мной на стол:

— Любуйся.

— Да, у Скрипача губа не дура, — покачал я головой.

С фотографии на меня взирала кокетливая, ухоженная дама с тонкими чертами лица. Даже на снимке видно, что глаза холодные, оценивающие и жесткие. Непростая куколка, ох непростая.

— Знатная подстилка бандитская, — оценил Розов. — Теперь понятно, почему бандеровцы так точно били. И так удачно уходили от нас при масштабных операциях. Интересная картина гуашью получается, а, лейтенант?

— Что делать с ней будем? — спросил я. — Брать?

— Это никогда не поздно. Но надо быть мудрее. А мудрость — эта та же хитрость, только высказанная умными словами.

— И что нам та мудрость говорит?

— Что хитрее надо быть. Нам же Скрипач нужен. А эта мадам вполне может закрыться в себе. Или сигнал при задержании какой подать — знаешь же, как у них такое отработано. И тогда обрываем контакт. А сама она вряд ли много знает. Типичный объектовый агент для сбора развединформации.

— Тогда наблюдаем, — предложил я. — И ждем Скрипача.

— Вот это уже теплее.

— Ну да, — буркнул я. — Набираюсь мудрости. Значит, «наружка».

Наружное наблюдение — один из основных методов оперативной работы. И один из самых рискованных. Потому что если наблюдатель будет проявлен, то вся комбинация тут же летит в пропасть. Насчет дамы не знаю, а у Скрипача фантастический нюх на опасность. В своих вояжах по селам и деревням он всегда чудом избегал ловушек и уходил, когда уйти вообще было невозможно. Что, если и сейчас что-то почует?

— Не бойся, — правильно поняв мои сомнения, произнес Розов. — У нас в «наружке» ребята тертые. И при малейшей угрозе расшифровки у них приказ — объект бросать.

С его доводами пришлось согласиться. И к Кларе прилип «хвост».

Заодно особисты осторожно подвели к ней своего человека — сотрудницу райвоенкомата. Как раз появился повод — распределение выделенной комендатуре для гражданских служащих продовольственной помощи, которым занималась агентесса, что в голодные времена весьма актуально. В общем, предложила она Кларе чуть схитрить, чтобы что-то выгадать, — на Украине обычное дело. Народ у нас ко всяким хитрушкам, чтобы что-то взять сверх положенного, весьма склонен. На этой почве дамы зацепились языками. Поведали друг дружке о своей тяжелой женской судьбе. И стали почти подружками.

Похоже, Клара, пребывавшая в вечном нервном напряжении и подозрительности, как и любой шпион, нашла в лице сослуживицы человека, которому можно поплакаться. Расслабилась. Вот только ничего ценного не сообщила. Зато утопила в словах. Сетовала, что годы проходят, а счастье все не приходит. И что она дама, цену себе знающая, абы на кого не клюющая. Но так хочется крепкого мужского плеча. Чувств. Любви. И вот вроде есть такое плечо, но самого мужика нет — он все время где-то в разъездах, приходит нечасто. Но он все же из редких птиц, за кого можно и в омут с головой. И она готова в омут. Но вот только плохо, что и в самом деле с таким до омута недалеко. А если задуматься, так в омут ей особенно и не хочется. Жизнь ныне опасная: сегодня жив, завтра нет. А годы проходят. Да и вообще… Ну а замкоменданта — так, минутное увлечение и возможность пристроиться на теплое местечко. Больше этого козла безрогого к себе не подпустит.