Палач, скрипачка и дракон

Фабиано поднял на нее удивленный взгляд, а Рокко перестал махать сжатыми кулаками и двигать нижней частью туловища, изображая что-то, напоминающее езду на лыжах.

— Лыжи? — переспросил Фабиано.

— Ах, не берите в голову, — засмеялся Рокко. — Это я ей загадку загадал, пока вы с Выргырбыром общались, вот сестра до сих пор и думает. А пойдемте с вами покурим, а, синьорита Руффини?

— Монахиням нельзя курить, синьор Алгиси, — сухо заметил Фабиано и протянул Рокко исписанный листок. — Пожалуйста. Колдуны не несут никакой ответственности за судьбу Энрики Маззарини. Если это все, то я откланиваюсь, мне необходимо как можно быстрее раздобыть порошок.

— А может, я сам сгоняю? — предложил Рокко.

— Молодой человек, у меня — лучшие лошади в Вирту, и я никому их не доверю. Со мной поедет Ламберто с лопатой, мы быстро обернемся.

— Я бы заплатил, чтобы посмотреть на Ламберто с лопатой, — фыркнул Рокко.

— Что ж, мне это зрелище достается бесплатно, — усмехнулся Фабиано. — Сестра Руффини, идемте. Вам придется подождать у меня дома.

— Я могла бы подождать у себя дома, ваше священство, — пробормотала Лиза. — Мама…

— Мне очень жаль, что вышла такая накладка, — перебил Фабиано. — Но даже в сложившихся условиях нужно соблюдать правила. Вы — монахиня, пусть еще и не совсем официально, и вам нужно сторониться мирского. Идемте.

Он встал, сделал несколько шагов и развернулся у самой двери. Лиза, бледная и растерянная, стояла рядом с Рокко.

— Сестра Руффини? — нахмурился Фабиано.

Лиза покосилась на Рокко, опустила голову и тяжело вздохнула:

— Иду, ваше священство синьор Моттола.

И, провожаемая тяжелым взглядом Рокко, вышла из дома колдуна вслед за Фабиано.

* * *

Перебегая от одной огненной чаши к другой, Энрика выбралась-таки из бедного района. Сама не заметила, как ее окружили роскошные дома с колоннами и лоджиями, люди сделались хорошо одетыми, ходили важно и степенно, не обращая на скрипачку ни малейшего внимания. Некоторые дамы брезгливо наводили на нее лорнеты, но тут же отворачивались, что-то шепча своим спутникам.

— В Вирту это вообще считается неприличным, — пробухтела Энрика, греясь у очередной чаши, — за глаза про человека гадости шептать.

— Ну, зато в Вирту прилично обезглавливать незамужних скрипачек, — пискнул шарик из кармана. — Я тоже скучаю по родине… Давай вернемся к Нильсу, попросимся домой?

— Катись, — пожала плечами Энрика. — Отпустить?

— Ну что ты, что ты! Я тебя не брошу без поддержки, это было бы гнусно с моей стороны.

В мохнатых сапожках передвигаться было куда как приятнее, чем в легких туфельках. Коленки все еще мерзли, зубы стучали, но, по крайней мере, вопрос о смерти от холода отошел на задний план.

Энрика долго присматривалась к людям, не желая больше обжигаться на местной доброжелательности, и, наконец, выискала парня в высоком цилиндре, обладающего лицом простым и открытым.

— Доброго дня, герр. — Энрика присела, пытаясь изобразить нечто вроде реверанса. Почему-то это показалось ей уместным. — Не будете ли так любезны указать мне, где находится филармония?

Взгляд парня скользнул по странному одеянию Энрики, потом — по скрипке и смычку.

— На конкурс, никак, приехали, любезная фрау? От своих отбились?

— Совершенно верно, на конкурс, — закивала Энрика.

— Ну так возьмите извозчика, идти долго придется.

— Куда взять? — удивилась Энрика.

Вместо ответа молодой человек поднял руку и свистнул, щелкая пальцами. К нему тут же, цокая копытами, подбежала лошадь, таща за собой кибитку. Подобные уже не раз проезжали мимо Энрики, но она почему-то думала, что все это принадлежит кому-то, ей даже в голову не приходило попросить подвезти. Кучер наклонился к парню.

— До филармонии — сколько? — спросил тот.

— Крону, — тут же выпалил кучер.

— Свободен. Следующий!

— Погодь, погодь, — заволновался кучер. — Ну… Ну, полкроны!

— Идет, — невозмутимо согласился парень и посмотрел на Энрику. — Есть у вас полкроны?

Энрика выгребла из кармана жакета несколько монеток, которые ей успели набросать местные, и с вопросительным взглядом протянула парню. Тот вздохнул и кинул кучеру монету из своего кармана.

— Огромное вам спасибо, герр, — от души поблагодарила Энрика и, поставив уже ногу на подножку кибитки, повернулась к парню, смерила его оценивающим взглядом:

— А вы бы не хотели, случайно, на мне жениться?

Парень вздрогнул.

— Чего? Жениться? Вот так сразу?

— Ну… Да! Скажите честно, я вам нравлюсь?

Кучер деликатно отвернулся, негромко насвистывая заунывный мотивчик, а парень в цилиндре, кажется, впал в полнейшее недоумение.

— Нравитесь, конечно, но…

— Так зачем же «но»?