Палач, скрипачка и дракон

— Да как вас вообще может устраивать такая жизнь? Тьма, тьма, тьма, пьяный колдун с огромным самомнением, тьма, тьма, колдун… И так — бесконечно!

Аврора Донатони фыркнула и сложила руки на груди. Однако, учитывая размеры груди, руки вскоре пришлось положить на стол — неудобно.

— А с чего ты взял, будто это плохо? — спросила она. — Да у нас вся жизнь — праздник.

— И то верно, — подтвердила Камилла. — Другие — работают, мучаются, страдают, планы какие-то строят, взлетают и падают, грустят, влюбляются… А мы? Всегда бодры, веселы и любвеобильны. Нам всегда рады.

— Ты мне рад, Рокко? — хихикнула Лукреция и попыталась запустить в ухо Рокко язык. — Чего ты? — обиделась она, когда Рокко шарахнулся. — Или тебе девочки не нравятся?

— Нравятся, — признался Рокко. — Но девочки должны вести себя правильно. Нельзя мужику всякое в разные отверстия пихать, ненормально это. Мужик — он не для того. Сиди смирно, а то накажу!

— Накажи! — выдохнула Лукреция.

— На мороз выставлю и дверь закрою. Вот попляшешь в паутинке своей, — сказал он, имея в виду пеньюар.

Слова прозвучали решительно, и Лукреция успокоилась.

— А темноты той мы и не видим, считай, — подытожила Аврора. — Сначала — как будто глаза закрываешь, а потом — щелк! — и Аргенто. А ощущение такое, будто как следует выспалась.

— Счастье, — вздохнула Камилла.

— Мечта, — подтвердила Лукреция и потерлась носом о щеку Рокко. — А ты говоришь: «порошка нету». Злой ты, Рокко. Да на таких девочек, как мы, никакого порошка жалеть не надо! А пожалел — так утешай нас, чтоб мы не заскучали.

— Сами утешайтесь, — поморщился Рокко.

— Утешались, — махнула рукой Камилла. — Не то. Мы ж как сестры родные, интриги нет. А вот с тобой…

— Да в чем заминка? — недоумевала Аврора, пристально глядя на Рокко. — Погоди… Да ты влюбился?

— Ах, негодник! — возмутилась Лукреция и ущипнула Рокко за щеку. — И когда успел? С утра еще нормальный был! Кто она? Ну? Рассказывай! Может, помочь чем?

Рокко решительно встал, и Лукреции пришлось спорхнуть на пол.

— Она, — сказал он, глядя по очереди в глаза каждой, — благочестивая и диоугодная девушка, и к вам ее даже близко подпускать нельзя, диасколовы исчадия! И ничего я не влюбился. Я — колдун. У меня все чувства — вона где! — Рокко показал крепко сжатый кулак. — Так что сидите смирно и не мешайте думать. Ждите, пока порошок подтащат.

— А подтащат? — недоверчиво спросила Камилла.

— А что нам, круглый год вас кормить? Конечно, подтащат!

Тут сзади послышался приглушенный звон — как будто разбилось окно в комнатке Рокко. Он обернулся, нахмурился. По полу потянуло холодком Девушки одновременно поджали босые ноги под себя, Лукреция вскарабкалась на освободившийся стул Рокко.

— Ну, прелесть, — проворчал Рокко. — Придется матрасом затыкать. Пока-то стекольщика доищемся. Его еще и опохмелить нужно…

И он с этими словами вошел в каморку.

Свет обычный в доме давно погас, и Рокко, незадолго до того как уснул, запустил блуждающие огоньки. Трое из них, не дожидаясь особого приглашения, залетели в каморку, едва только Рокко приоткрыл дверь. Поэтому когда он вошел внутрь, там было уже светло. Достаточно светло, чтобы увидеть разбитое окно, перекинутое через него пальто и пролезающую внутрь голову Лизы Руффини, прикрепленную к чьему-то незнакомому телу.

Лизина голова приподнялась, увидела Рокко и заговорила:

— Синьор Алгиси! Простите мне это вторжение, я не хотела доставлять беспокойство, но… О, Дио, я уже совсем ничего не соображаю! Помогите!

— А… Ага, да, сейчас. — Рокко подхватил Лизу под руки и легко втащил внутрь. Едва поставил на ноги — тут же отдернулся, будто обжегшись.

Нет, тело, очевидно, тоже принадлежало Лизе. Но что она с ним сделала?!

Лиза, застонав, шлепнулась на кровать Рокко в такой позе, что он невольно покраснел. Взгляд, попав в ловушку, метался от вытянутых ног Лизы к ее обнаженному животу, вздымающейся от тяжелого дыхания груди, и обратно.

— Сестра… — проговорил Рокко, понятия не имея, что собирается сказать дальше. — Простите мое неуместное любопытство, но… Почему вы простоволосы?

Какая-то внезапная мысль пронзила Лизу так сильно, что на несколько секунд она перестала дышать. Потом рывком села, красная, как заходящее солнце.

— Простите, синьор Алгиси, вы не могли бы передать пальто?

Рокко взял ее пальто, тряхнул, избавляясь от осколков, и развернул. Лиза посмотрела недоумевающе, но тут же сообразила, чего от нее ждут. Вскочила, повернулась, вытянула руки назад и позволила себя одеть.

— Там, за окном, — сказала она, — сверток. Сможете достать? Надо было его вперед кинуть, но я совсем голову потеряла.

— Сверток, — повторил Рокко. — Безусловно, мне под силу достать сверток, сестра…

— Не сестра я вам, синьор Алгиси… — вздохнула Лиза.

— Ну, так оно, может, в каком-то смысле, и слава Дио? Сестра у меня одна уж есть — наверху дрыхнет. Придушил бы подушкой, да жалко подушку — изгрызет всю, слюнями уделает — только выкидывать после.