Палач, скрипачка и дракон

Оказывается, пока она думала, он успел отпереть дверь. Вошли внутрь. Лиза перевела дыхание. Все-таки церковь, здесь как-то спокойнее сердцу.

За спиной щелкнул замок, и Лиза в испуге повернулась. Гиацинто осиял ее улыбкой:

— Не хочу, чтобы кто-нибудь еще видел то, что я доверяю лишь вам.

Двинулись к алтарю по проходу между рядами стульев. Как пусто… Днем Лиза неоднократно оказывалась в церкви одна, но даже тогда она не производила впечатления такой пустой. Теперь же — будто сам Дио покинул ее стены. А может, так и случилось. Может, жрецы умеют с Дио договариваться, чтоб не смотрел, когда им не надо?

«С Дио он потом как-нибудь порешает», — вспомнились слова Рокко. Ах, как вовремя! Ну что бы к нему побежать сразу? Рассказала бы о сокровищнице, он бы уж выдумал, как ее отыскать. Нет, сама в пекло сунулась. Вот тебе, Лизка, наказание за грехи, сразу же. Другим счастливцам за грешное счастье после смерти расплачиваться, а тебе — за то, что в грязи выкупалась, сейчас душу в дерьмо окунут. Что ж, ты — не другие. Ты монахиней быть собиралась, с тебя и спрос выше.

На алтарь вели маленькие лесенки слева и справа, но Рокко вскочил посередине, поставил фонарь на кафедру и повернулся, протягивая Лизе руки.

— Давайте, милая сестричка Лиза!

Лиза приняла помощь и легко шагнула, почти взлетела на алтарь. Туда, где имел право находиться лишь жрец. Ах, как грешно, как грешно… Как интересно! Вот шторка, за ней орга́н виднеется. Подбежать бы, кнопочки потыкать… Энрика бы обязательно решилась, Лиза — нет. К тому же вряд ли Гиацинто понравится такое ребячество.

— Помогите немного, Лиза, — пропыхтел жречонок.

Лиза повернулась и увидела, что он, гримасничая, пытается повернуть вокруг оси громоздкую кафедру. Лиза бросилась помогать. Стоило ей коснуться полированного дерева, как кафедра застонала, поворачиваясь. Руки — да и все тело — чувствовали, что поворачивается не только кафедра — какой-то огромный и мощный механизм приходит в движение.

— Еще, еще чуть-чуть… Все! — воскликнул Гиацинто.

Лиза убрала от кафедры ладони и повернулась туда, куда смотрел Гиацинто. Стена с изображением Дио, содрогаясь, ползла вниз. «И Дио спустился в преисподнюю, — вспомнила Лиза одно место из книги Дио, — дабы покарать Диаскола за неправедный суд его и отобрать безвинные души».

Взгляд Дио до последнего оставался грозным и решительным, так что Лиза не сомневалась: покарает и отберет. Да и как можно сомневаться во всесильном Дио? А она… В таком виде пред его очами…

Раскаяние отвлекло Лизу, и она не сразу заметила деликатного покашливания Гиацинто.

— Ну, собственно, вот, — со скромной гордостью произнес он.

Лиза приоткрыла рот. Нет, конечно, она знала, что здесь будут какие-то сокровища. Но предполагала, допустим, сундук с массивным замком. Или бочонок с золотыми монетами. Что-то разумное, понятное. А вот такого — такого она не ожидала.

Гиацинто, высоко подняв фонарь, не спеша обходил целые ряды сундуков, многие из которых громоздились друг на друга. Приоткрывал крышки, являя взору горы золотых монет, цепочек, диадем и прочих украшений, поблескивающих в тусклом свете.

— Некоторые вещи, — со сдерживаемой гордостью сказал он, — дороже золота. Отец старается такие выискивать, чтобы снизить вес и объем. Вот, например. Знаешь, сколько стоит один такой ковер в Ластере? Да три вот таких сундука насыплют, еще и должны останутся!

Гиацинто развернул один из пяти неприметных рулонов, стоящих в сторонке, и Лиза увидела затейливый рисунок со скачущими друг на друга рыцарями, черными и белыми.

— Попробуйте, какой мягкий, сестричка Лиза!

Лиза попробовала. Ковер и вправду оказался мягким. Настолько мягким, что ходить по нему казалось кощунством. Таким хоть в постели укрывайся.

Слово «постель» в голове прозвучало тревожно, и Лиза отпрыгнула как раз вовремя — Гиацинто явно собирался увлечь ее полежать на ковер.

— Как же красиво! — выдохнула Лиза. — О, милый Гиацинто, я и не предполагала таких богатств!

Еще одно утверждение матери, с которым Лиза не соглашалась в глубине души до последнего: хвалить богатство мужчины. Казалось бы, ну что такого в земном богатстве? Однако, глядя, как раздувается от похвалы Гиацинто, Лиза предположила, что, должно быть, немало.

— Да тут… Двести жизней прожить можно, — пролепетала она, не зная уже, чего пытается добиться.

Бежать. Как-то надо отсюда бежать, при этом — не вызвав подозрений. Но Лиза прекрасно понимала, что заманила себя в ловушку. Дверь заперта, ключ у Гиацинто, а Гиацинто… Гиацинто сбросил пальто.

— Смотря что это за жизни, сестричка Лиза, — снисходительно заметил он. — Мы с отцом не собираемся питаться хлебом с водой. И мои дети тоже не будут. Мы приумножим богатство, в Ластере для этого все условия. О, Лиза, вы не бывали в Ластере? Это город, где страсть разлита в воздухе. Особенно он хорош летом, когда жаркие лучи солнца заставляют местных красавиц ходить почти обнаженными…