Палач, скрипачка и дракон

Кажется, что-то там сработало. Не то материнские советы, не то простая вежливость хозяина по отношению к просьбе гостьи. Пружины заскрипели отчаяннее, потом — взвизгнули, отпуская Гиацинто. Неразборчивое ворчание, чирканье спичкой, шаркающие шаги.

«Вот и началось, — подумала Лиза, мысленно зажмурившись. — Помоги мне Дио!»

За эту просьбу отругать себя не успела — брякнула задвижка, и дверь, скрипнув, приотворилась, явив зевающего Гиацинто, голого по пояс и с фонарем в левой руке.

— Чего вам, сестра? Я думал, отец вас уже забрррр… За… Эм-м-м…

Гиацинто перестал казаться сонным. Моргнул раз, другой, третий. Взгляд сначала сделался изумленным, потом — заинтересованным, потом… Лизу обдало жаром. Вот он, этот взгляд!

«Мама, и что мне теперь делать?» — пискнула она мысленно.

Ответа не было. Все до единой мысли выдуло из головы. Только одно пришло на память: «Старайся быть совершенно естественной!»

И Лиза постаралась. Едва раскрыв рот, она заговорила так, будто по-прежнему оставалась в монашеском облачении, даже заставила себя в это поверить, чтобы хоть слово сказать:

— Так неудобно, что побеспокоила вас, синьор Моттола, но вы сказали обращаться к вашей супруге, а она изволила удалиться…

— Супруга? — Гиацинто произнес это слово так, будто впервые услышал. — Ах, Ванесса! Да, вы знаете, сестра, она… Это ерунда, право же… Ой, да что я несу?! Вы… Вы, кажется, чего-то хотели?

А ведь он смущен! Осознав это, Лиза едва не завизжала от восторга, но заставила себя унять преждевременную радость. Предстоит еще долгая борьба, виртуозная игра, на каждом витке которой можно оступиться и рухнуть в бездну.

— Вы, может, зайдете? — Гиацинто посторонился и рукой с фонариком махнул внутрь спальни. Лиза бросила взгляд туда. То же, что у Фабиано.

Мама, наконец, вернулась. Строго посмотрела на Лизу и потрясла пальцем: «Ни-ни!»

— О, что вы, синьор Моттола, это было бы безнравственно с моей стороны, войти в вашу опочивальню, — вздохнула Лиза, всем видом демонстрируя сожаление. — Вы не могли бы принести мне чего-нибудь попить? Там, в зале, так жарко… Я разделась, но жажда не переставала меня мучить.

— О, да! — Гиацинто закивал. — Конечно, синьорита… Сестра Руффини!

— Лиза.

— Ли… Лиза?

— Ну да. Можете звать меня просто Лиза, как все близкие друзья. Мы же с вами — друзья?

Лиза улыбнулась и как бы невзначай положила руку на ладонь Гиацинто, вцепившуюся в дверь. Тот вытаращил глаза, будто на него наползла змея, но стряхнуть не решился. А Лиза едва не закричала от непривычного ощущения: мужской ладони она не касалась, кажется, никогда.

— Конечно, Лиза, — прошептал Гиацинто и дернулся было накрыть ее руку своей левой, но в ней по-прежнему находился фонарь. — Конечно, мы с вами друзья, и я обязательно вам помогу. Вы… Вы идите в залу, а я скоро присоединюсь к вам и принесу попить.

— Договорились, — подмигнула Лиза. — Я буду ждать!

Она пошла по коридору той самой походкой, какую минут десять отрабатывала дома. Цепочки на ботинках позвякивали. Сзади скрипнула дверь. «Закрылся», — подумала Лиза. Бросила взгляд через плечо и вздрогнула: Гиацинто стоял в коридоре и смотрел ей вслед. Взгляды их, возможно, встретились бы, но, судя по тому, как низко держал фонарь Гиацинто, он смотрел отнюдь не в глаза. А когда Лиза споткнулась, фонарь дернулся и поднялся выше.

— Вы меня напугали, синьор Моттола, — выдохнула Лиза, повернувшись боком. Тем самым боком, на котором находился разрез ее самодельной юбки. Юбки, которую мама превратила в нечто, более похожее на набедренную повязку.

— Гиацинто, — выдохнул жречонок. — Можете называть меня Гиацинто… Лиза!

— Гиацинто!

— Лиза!

Лиза послала ему воздушный поцелуй и выскочила из коридора в темнеющий зал.

«Первый кон — наш! — сказала мама. — Теперь — помнишь?»

— Помню, — прошептала Лиза, прижимая руки к сердцу. — Больше расспросов, а о себе — только чуть-чуть. Восхищаться. Комплименты делать…

Она вернулась в кресло-качалку и стала в нем ерзать. Во всех удобных позициях она казалась себе практически голой. Во всех приличных выглядела глупо. Наконец, стиснув зубы, поставила одну ногу в ботинке, плотно облегающем голень, на маленький столик и раскинула руки.

— А вот и я! — тут же раздался веселый голос Гиацинто. Он вбежал в залу и остановился. Лиза представила себе, что́ видит он в тускло-красном свете углей. Должно быть, она выглядит поистине демонически.

Сама же Лиза увидела полностью проснувшегося, причесавшегося и одетого в элегантный костюм Гиацинто. От него даже пахло чем-то вроде духов. Странно… Духами же, вроде, только женщины пользуются? Впрочем, мама об этом ничего не говорила.

«Как это не говорила? — возмутилась мама. — Говорила: „Не критикуй!“ Твой мужчина — само совершенство, даже если он пьяный в дерьме валяется и хрюкает. Подумаешь, надушился!»

В руках Гиацинто держал темного стекла бутылку, заткнутую пробкой, и два стеклянных бокала, отражающих красноватые звездочки угольков камина.

— Вы как раз вовремя, — сказала Лиза. — Я почти… Почти умерла от жажды!