Паладинские байки

– Нам Бласко рассказывал, как это устроено. Он же тоже сальмиец, только из Ковильяна. Его тетка в тамошней королевской мажеской академии преподает. Говорит, их студенты так подрабатывают: такую мелочь мешками начаровывают и сдают планинским перекупщикам по три реала за десяток. А те уж тут продают поштучно, наваривают сам видишь как.

Беренгария вздохнула:

– Так у нас даже такой амулет заполучить – мечта для многих недостижимая... О. А вон и уборная, – она показала на притулившееся к высокой каменной ограде обшарпанное строение с грубовато вырезанным на двери изображением мальчика, сидящего на горшке.

Они зашли в уборную по очереди, и к их радости никого кроме них там не оказалось. Воняло, правда, в уборной знатно, и было довольно грязно. Беренгария сняла с шеи адамант, спрятала в кармашек, подошла к дальней стене и приложила к ней ладонь. С легким шорохом стена уехала вниз, открыв прямоугольный проход в четыре фута высотой и два шириной. Все трое в него пролезли, после чего Беренгария таким же способом его закрыла.

Вокруг было темным-темно. Жоан тут же вынул из кармана светошарик и зажег его:

– Куда теперь?

– А прямо. Сейчас коридором футов сто пройдем, потом начнутся тюремные подземелья. Камер там немного, и, наверное, кроме сеньора Микаэло, там никого и нет.

– А тюремщик?

– Тюремщик есть. Но вы, наверное, с ним справитесь? – Беренгария пошла вперед. Жоан двинулся за ней, Джорхе пошел последним.

– Уфф, да тут всё следами магии крови просто размалевано, – сморщился Жоан. – Довольно старыми, правда. Самые свежие – лет семьдесят-шестьдесят назад.

– Конечно. Другой-то магии у нас тогда почти и не было, – кивнула Беренгария. – А здесь в старые времена столько всего происходило... разного. И колдовали на крови не только по мелочам, как я, но и по серьезному, с кровавыми жертвами.

– Вижу, – Жоан как раз прошел мимо замурованной двери в камеру, где еще полыхал алым рунный круг со следами жертвоприношения в нем. – Кошмар какой-то.

Впереди после поворота показался свет, и Жоан погасил шарик:

– Сейчас я вперед пойду, а вы сидите тут, пока не позову.

Он вошел в легкий транс, создал поисковый огонек и пошел вперед. Беренгария прошептала:

– А… он справится, если что?

– Не сомневаюсь, – так же шепотом ответил Джорхе, сжав ее руку. – Жоан – хороший паладин, хоть и молодой. Он и глаза отвести может, и морду набить почти без шума, и много чего еще. Даже магам. А на него самого магия плохо действует...

Жоан осторожно выглянул в освещенный коридор и увидел широкий короткий проход между двух рядов зарешеченных дверей в камеры. В конце этого прохода была площадка с нишей, на которую, по всей видимости, выходили два других коридора, с лестницами. А в нише на этой площадке за столом сидел толстый пожилой дядька в кожаных штанах и куртке, и дрых, оглашая своим храпом всё подземелье. Перед ним стояла пустая винная бутылка. Жоан задумался. С одной стороны, вроде тюремщик спит крепко, и ничего делать не надо, с другой стороны… а вдруг проснется?

Паладин пустил туда поисковый огонек, чтобы почуять, если кто вдруг спустится по лестнице, вернулся в темный коридор и прошептал:

– Тюремщик там есть… пьяный дрыхнет.

Джорхе обрадовался:

– Так это здорово! – он стянул браслет, размял пальцы. – О, чуть-чуть маны тут есть… сейчас подтяну и ее, и из амулетов, и на него «Шоры» наложу.

– А сработает? Он же не лошадь, – удивился Жоан.

Маг осторожно выглянул из коридора:

– Размерчики у него вполне лошадиные. Сработает. Я вполсилы кастану, завтра утром проснется с головной болью и голодный как зверь, да и всё. А ключи?

– А с ключами, Джорхе, все плохо. Они у него под руками, и я боюсь, что даже если ты на него «Шоры» наложишь, мы их вытащить не сможем, не разрушив заклятия, – сказал паладин. – Может, давай я попробую вытащить ключи сначала, а ты, если что, тут же на него кастанешь?

– Рискованно, могу случайно тебя зацепить, – маг вздохнул. – Сам же знаешь, эта магия мне хреново дается, так что лучше не проверять. Лучше я попробую решетку расплавить или разрезать, правда, маны потребуется много.

– Давай сначала посмотрим на замок на этой решетке, – сказал Жоан и полез в карман. Вынул оттуда кусок проволоки, изогнутой и отбитой причудливым образом. – Нас Филипепи научил кое-чему на такие случаи.

Джорхе опять высунулся в коридор, скрутил каст, прицелился и пустил его в тюремщика. Мужик всхрапнул, обмяк, окончательно накрыв своей тушей ключи, и захрапел еще громче, пуская слюни из обвисшего рта.

– Ну, по крайней мере тревоги он не поднимет, – маг пошел вдоль решеток, Жоан двинулся за ним, Беренгария – следом.

Как она и говорила, все камеры, кроме одной, были пусты. Все-таки тут, по всей видимости, сидели особенные княжьи «гости», и сейчас этакой чести удостоился только Микаэло. Которого, кстати, поместили в самую приличную из камер. Сейчас он лежал на соломенном тюфяке у стены и занимался тем, что рвал на полоски простыню и вязал из нее веревку. Джорхе тихо спросил, подойдя к решетке:

– Микаэло, а что это ты делаешь?