Паладинские байки

– Помереть не помрет, но хорошего мало. Малдур собрался его, хм, трахнуть. И всем сказать, что сеньор Роберто согласился на флирт и упился, всё по нашим обычаям.

– Да Робертино, как очнется, его первым делом пришибет!!! – Жоан аж по коридору забегал туда-сюда. – Это во-первых. А во-вторых, наши наставники и его величество совсем этому не обрадуются. И отец его тоже. Особенно отец. Про графа Сальваро говорят, что он страшен в гневе... И вообще все Сальваро очень мстительные и злопамятные. А между прочим, у Робертино не только отец есть, но еще два взрослых брата и сестра... такие же мстительные. И первым делом все они к диру претензии предъявят!!! Представляешь, какой жуткий скандал будет? Мы же гости дира, а этот Малдур еще и его племянник! Кто его, такого дурака, вообще к гостям выпустил?!

Гном опять вздохнул:

– Что уж теперь.

Жоан подпрыгнул:

– Как это что!!! Спасать Робертино надо! Чего мы тут вообще торчим?

Усим огляделся:

– Да я просто сообразить пытаюсь, куда этот болван мог его утащить… вряд ли очень далеко.

Он еще раз огляделся и решительно двинулся в один из боковых коридоров. Жоан поспешил за ним. Коридоры тянулись мимо каких-то очень богатых помещений, в которых никого не было, и вообще здесь стояла тишина, даже шума пира не слыхать. Усим пробежал мимо нескольких покоев, даже не задерживаясь, свернул в очередной коридор и остановился, прислушиваясь. Потом просиял:

– Туда! – и рванул вперед. Жоан побежал следом. Через пару десятков футов и он услышал возню и хриплые, невнятные вопли.

Гном нырнул за роскошную завесу, Жоан ломанулся следом, на мгновение запутался в тяжелом бархате, а когда наконец содрал его с себя, то увидел весьма пугающую картину.

Посреди округлого обширного покоя стояла низкая широкая кровать, закиданная подушками и стегаными одеялами. На этой кровати на коленях стоял голый Робертино, бледный, с растрепанными волосами и парой свеженьких крупных ссадин на бедрах. И душил такого же голого Малдура, обеими руками прижимая того к спинке кровати. Гном хрипел и брыкался, пиная паладина ногами, но тот не обращал внимания на пинки, только сильнее сжимал руки и цедил сквозь зубы по-кестальски:

– Я же тебе, позор гномьего рода, говорил: не желаю близкого знакомства!!! Говорил? Ну?

Гном только хрипел под его руками, и морда его была уже красной, как помидор, постепенно превращающийся в свеклу. Робертино усилил хватку:

– Я же предупреждал, выродок!!! Ты посмел посягнуть на мою честь… а значит – на честь моего рода и на честь самого короля!!!

«Все-таки, что ни говори – а хорошее воспитание не пропьешь», – мельком подумал Жоан, восхищаясь тем, что приятель даже в таком состоянии не прибегает к нецензурным выражениям (уж настолько кестальский Жоан понимал). Сам-то Жоан в подобной ситуации воздал бы должное славной сальмийской ругани, знаменитой на всю Фарталью.

Паладин глянул на Малдура и понял, что еще немного – и Малдуру конец. С одной стороны, ему ничуть не было жаль этого гнома, но с другой – усугублять и без того уже возникший дипломатический скандал не хотелось. Потому он подскочил к Робертино, схватил его за плечи и, совершив невероятное усилие, таки оторвал его от гнома. Робертино повернулся к нему, сверкнув синим взглядом, но тут его глаза закатились, он обмяк и свалился на кровать в полной отключке. Усим же схватил кувшин с выпивкой и щедро оросил Малдура. Тот, кашляя и хрипя, попытался было встать, но Усим, недолго думая, треснул его кувшином по голове, и Малдур вырубился.

Жоан перевернул Робертино на спину, похлопал по щекам. Напрасно: паладин вообще никак не отреагировал.

– О боги, что это с ним? – перепугался Жоан. – Все-таки отравился?!

Усим вздохнул:

– Грибы подействовали. Крепкий он, однако. Видимо, сначала свалился, и Малдур его уволок, раздел, а когда, хм, собрался трахать, то сеньор Сальваро очнулся. Ну и… вот. А теперь грибы все-таки окончательно взяли свое.

– Но что же делать-то, а? – Жоан снова потормошил товарища. – Надо как-то его откачать...

Усим опять вздохнул:

– Только к целителям обращаться. Вот что. Давай их обоих оденем хоть как-то, а потом попробуем кого-нибудь найти. Если только они все уже на пир не ушли…

Он поднял кафтан и штаны Малдура и, кривясь от отвращения, принялся напяливать на него. Жоан пособирал вокруг кровати разбросанную одежду Робертино. Гном сдирал ее с паладина второпях, потому застежки почти везде были оторваны, уцелели лишь сапоги, штаны и мундирный кафтан, видимо, потому только, что на пиру его можно было не застегивать, и Робертино не стал этого делать. Все остальное можно было только выбросить. Но Жоан все-таки постарался надеть на приятеля всё, хотя бы приличия ради. Одевать его оказалось несложно – тело Робертино было расслабленным, словно тряпичное. Так что Жоан справился быстро. Взвалил его на плечо, повернулся к Усиму:

– Ну? Куда теперь?

Гном, стащив Малдура на пол и крепко ухватив за воротник, сказал: