Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров

Юрий (назовем его так) никогда буйным характером не отличался. Да, умом особо не блистал – скорее, умело его маскировал. К тому же еще и не разговаривал: не то чтобы не хотел – просто не мог. В отделение его мама сдавала очень редко – так, когда самой надо было лечь на операцию (чтобы присмотрели и накормили), либо когда подходил у сына срок очередного освидетельствования на предмет инвалидности. А тут вдруг вызов, да еще с пометкой, что пациент агрессивен! Пожав плечами, Владислав Юрьевич дал орлам команду собираться.

Юрий обнаружился на лавочке около дома, на своем коронном месте. Он даже вырезал на деревянной спинке слово «НИМОЙ», чтобы никто другой это место не занимал. Нравилось ему тут сидеть: люди мимо ходят, воробьи да голуби клюют хлеб, прихваченный из дома. Сплошная красота да неспешное миросозерцание.

Владислав Юрьевич, поздоровавшись, присел рядом.

– Что случилось, Юра? – спросил он парня.

Тот жестами показал на окно своей квартиры, изобразил колобка в платочке и клацающую пасть.

– С мамой поругались, – догадался доктор. – А почему поругались-то?

Юра снова ткнул пальцем в сторону окна, потом покрутил им около виска, а потом изобразил странную фигуру из двух ладоней и оттопырил себе уши. Владислав Юрьевич потер подбородок.

– С ума сошла – это я понял, – промолвил он. – А что за зверя ты изобразил потом? Ушастый ежик? Нет? Не ежик? А кто?

Юра вздохнул, пошарил глазами вокруг, потом радостно ткнул в слово из пяти букв, вырезанное на соседней лавочке, и снова оттопырил уши.

– А-а, понял тебя! – улыбнулся Владислав Юрьевич. – Знаю такого зверя. Пуденда аурикулята называется. За что ж ты ее так называешь? Да не крути пальцем у виска, я уже понял, что с ума сошла. Ты мне скажи… пардон, покажи, как конкретно?

Юра снова вздохнул и возобновил эмоциональную пантомиму.

– Так, дверь… другая дверь… стенка, – взялся переводить доктор. – Сосед? Ага, сосед. Птичка. Долбит. Дятел? Дятел, у которого вместо клюва что? А, понятно. Знаю такую птичку. Ну, бывает. Так, а мама… ладно, ладно, я уже понял, что она за зверь диковинный, ты по существу давай говори… то есть показывай. Сосед что делает? У-у, и вот так вот руками – это что?

– Порчу он наводит! – раздался недовольный скрипучий голос. – Совсем моего Юрку спортил!

– Здравствуйте, – кивнул Владислав Юрьевич маме пациента, которая вышла во двор. – То есть как это – порчу наводит?

– А вот так и наводит! – недовольно дернула она подбородком. – Сначала все долбежкой изводил, а потом стал через стенку колдовать. Юрка-то от этого колдовства сам не свой стал. Я ему говорю – мол, поди разберись с соседом по-мужски, а он… да, да, у виска крутит да на меня руками машет. Ты на кого машешь, дурень? Совсем от рук отбился? Вот тебе сейчас в дурдоме мозги-то вправят!

– Точно, говорите, колдует? – с интересом посмотрел на даму Владислав Юрьевич.

– Да вот те крест, доктор! – перекрестилась та. – Я же чувствую, как из-за стенки этими… как их… мухлюдами разит!

– Может, флюидами? – уточнил доктор.

– Может, и флюидами, – пожала плечами дама. – Я в таких тонкостях не сильна, но чуять-то чую!

– Ну и кого тут надо забирать? – вполголоса спросил у Владислава Юрьевича Тимур.

– Обоих, – тихо ответил ему доктор. – Ее в острое отделение, его – в неврозы, пусть отдохнет, отъестся.

– Собирайтесь, – повернулся к даме Тимур. – Поедете оба.

– А я-то куда? – возмутилась дама.

– Так порчу же снимать! – Тимур взял ее под локоток. – Сосед-то небось не целился, когда через стенку колдовал. Я же вижу, вас тоже зацепило.

– Ну что, Юра, пойдем? – спросил Владислав Юрьевич.

Юра поднялся с лавки, кивнул и, показав язык маминой спине, гордо пошагал к барбухайке.

Нет, не суицид

Каких только праздников не встретишь в нашем календаре! Для любого события и любой специальности, не говоря уже о конфессиях. В общем, если кто всерьез решил не дать себе просохнуть – повод всегда найдется. Наша спецбригада предлагает ввести еще один. День белочки. Где-нибудь дней через пять после окончания новогодних выходных. Отмечать не обязательно: кого нужно, этот праздник сам найдет.

Вызов поступил от линейной бригады скорой помощи. Мол, тут ваш клиент суицид завершить не смог, так, может, вы чем сможете помочь? Разбуженный во втором часу ночи, Денис Анатольевич хмуро ответил, что терпеть не может незавершенных дел, и велел своим гвардейцам собираться.

Клиент отыскался в салоне линейной бригады: те как раз заканчивали накладывать шину на сломанную ногу и обрабатывать порезы.

– Из окна выбросился, – пояснил доктор с линии, кивая в сторону выбитого окна третьего этажа. – Хорошо, внизу деревья густо росли.

– Да, любовь наших граждан к зеленым насаждениям спасла не одну жизнь, – согласился Денис Анатольевич. – Однако странный какой-то суицид.

– Что в нем странного? – спросил коллега из линейной бригады.

– Лететь невысоко, – откликнулся Денис Анатольевич. – Ладно бы крыша или окно верхнего этажа, а тут… Как-то мелко для сведения счетов с жизнью, вы не находите, коллега?