Палата № три-ноль-шесть

и победителю – овации и слава.

Количеством спорт заливает, словно лава!

Всё для того, чтоб из людей верёвки вить!

– Тянуть верёвками с колодезей доход:

безвестным пашет люд в ярме, как будто вол;

за развлекухи мглой творит власть произвол

и пожирает то, что создаёт народ.

– Чрезмерно стало – ох! – разнузданного сброда!

Лишь хлеба, только зрелищ – жалкая порода.

– Знакомец твой, Суфй, в Союзе был начальник:

сейчас тем более должны работать локти;

так будет нужно коль, то выпускать и когти; –

а ты ж по жизни ходоком сбирал печали…

2. Монолог одного из трёх

Мыслитель знает: в жизни нашей столько дури,

что не объять её ни сказкой, ни в натуре.

В десятилетьях глох, как некогда Бетховен.

А черни невдомёк, что он тем паче волен.

Но на него глаза закрыли все на свете:

потомки, власть, квасные, конкурсы, соцсети.

Философу сему – подспудный факт! – уж верьте,

одно спасение, а именно: во смерти.

Но достоверно то, что этот Человек

дотащит до конца естественный свой век.

И нет сомнений в том, что духом Великан

презрит от гномов ушлых конъюнктурный бан.

Пояснения к нерусским словам в диптихе

Шар (в оригинале пишется и читается "шор") – с узбекского: поэт.

Д`eрвиш – здесь: аскет.

Суфй – здесь: ценитель духовной жизни, критик власти денег, противник низкопоклонства перед материальными ценностями, борец с низменными и тлетворными мыслями, чувствами и действиями людей.

Дон`o – с узбекского: человек, проникнутый знаниями, мудростью.

Август-сентябрь 2022 года.

(Основа коллажа взята на https://www.freeimages.com/ru/premium/three-old-man-protesting-1833702)

13 лет назад

Ниже – тройка бывших советских граждан возле озерка в долине гор Дехканабадского района Кашкадарьинской области Узбекистана. Водоём образован, поддерживается и переливается в ручей донными ключами. Настолько солон, что любое тело человеческое, даже мускулистое (а значит, имеющее большую удельную массу), держится на плаву без каких-либо движений рук и ног. Считается целебным. Фото 2009 года. Его автор отыскал в своём архиве на днях, в середине октября 2022-го. Можно ли кого-то из лиц на снимке отнести к знатокам русского языка? Сомнительно. А ценителями произведений в оригинале от Пушкина, Достоевского, Толстого, Булгакова, Паустовского? Или кого-нибудь из других классиков русской литературы 19-20 веков? Вряд ли.

Но иллюстрация понадобилась автору потому, что он предполагает способности зоркого глаза усмотреть на ней менталитет узбеков, в сознательном и подсознательном следовании которому они держатся просто и скромно. Один из них – ещё и с хитрецой. В точку: свойство каждого из трёх! А пузо, или хотя бы пузик, – ещё более частое достоинство у тех, кому за 30. В одеждах узбеки либо в обычных, так сказать, массовых, либо в исконно национальных. И, главное, с носами не красными, а нормальными!

14 октября 2022 года, пятница

Они вышли в подворотню ровно в 7:15, и к ним сразу подъехала белая «Нексия», словно поджидала их неподалёку.

– Точность поразительная! – восхитился Марат Авазович, качнув головой и улыбнувшись.

– Фирма веников не вяжет! – усмехнулся Салим Садыкович.

– Понятно! Если выпадет вязать, будут веники на "пять"! Ты садись на переднее сиденье: твой знакомый, разговаривать будете в пути.

– Нет, усаживаемся во втором ряду. Давай! – Салим открыл дверь, и его последнее слово означало, что он пропускает спутника вперёд.

– Ассалому алайкум! – с традиционным приветствием Марат вступил в салон автомобиля.

Водитель, повернувшись вбок, кивнул в ответ. Он много моложе пассажиров, лет 35-ти, круглоголовый и круглолицый, плотной комплекции, в стрижке наголо, которой не больше двух недель. Увидев, что и второй человек, лёгким движением захлопнув дверь, устроился на сидении, начал разворачиваться в противоположную сторону. И это понятно: ехать в Бешкент.

Машина, уверенно пропетляв по улочкам махалли Хонтепа, оставила за собой немало одно- и двухэтажных частных домов и решительно остановилась напротив очередных железных ворот. Из калитки вышел человек среднего роста, с небольшими седыми усами, остальная часть лица аккуратно выбрита. В нём Марат признал сотрапезника: ташкентец в свой наезд в родной город Карши в начале октября прошлого года пообщался с ним за пловом на топчане во дворе давнего одноклассника. Они, Салим и Раим, – бывшие коллеги смолоду: после Ташкентского ирригационного института, начали трудиться в одном и том же подразделении территориального управления «Каршистрой», делам которого по хлопководческому освоению целинных земель Кашкадарьинской области придавались всесоюзные значение и ценность. Авазов с Раимом ни разу не встречался ни до прошлогодних посиделок у Салима, ни в течение последующих более трёхсот семидесяти дней. И вот опять. И стало понятно, почему Салим не стал садиться вперёд: это место, оказывается, забронировано.