Палатки в степи

- Не кричи, товарищ заместитель, - негромко сказал он, делая упор на слове «заместитель». - Ты нам спасибо скажи. Мои хлопцы и совхозные трактористы целую ночь работали. Так неужели мы это все сделали, чтобы только тебе досадить? Ведь колхозное собрание решило… Посмотри лучше, какая земля! Какая земля!

Он нагнулся, зачерпнул горсть земли и подал Глаголеву. Тот машинально помял в пальцах жирный черный комок.

- Сюда пшеничку, - сказал Сеня, с наслаждением вдыхая пряный запах земли. - А тот участок, у села, пустить бы под кукурузу. Вот и корм скоту.

Ерофей Петрович нахмурился:

- Ну, ну, еще указывать!

И только сейчас он заметил, что парень качается от усталости. Весь в грязи. Лицо черное от пыли. На губах запекшаяся корка.

Глаголев усмехнулся:

- Хорош ты, нечего сказать… Ну, давай кончай. Все равно уж теперь…

Неожиданно он хлопнул Сеню по спине своей шершавой ладонью и пошел с полоски, широко расставляя толстые ноги в кирзовых армейских сапогах.

Сеня весело подмигнул Диме и полез в кабину.

Взревел мотор. Мощные плуги вгрызлись в землю. Дерн приподнялся, отвалил в сторону. За трактором забурлили черные волны жирной, блестящей земли, не знавшей еще ни запаха, ни вкуса пшеничного зерна.

ДВОЕ НА КОМБАЙНЕ

В самый разгар уборки комбайнера укусила змея. Его увезли в районную больницу. Женя Попов остался на самоходном комбайне один. День проработал, а вечером попросил бригадира:

- Давайте мне копнильщика, Тарас Семенович! Запарился я. Соломы сами знаете сколько.

- Пришлю, - сказал бригадир. - Маю я одного хлопчика на примете.

Утром, когда Женя готовил комбайн к работе, кто-то спросил за его спиной:

- Вы будете товарищ Попов?

Женя обернулся. Он увидел невысокого подростка с раскосыми черными глазами и упрямым крутым подбородком.

- Ну, я… Что тебе?

Тот протянул руки по швам, вскинул голову, отчего стал казаться выше, и ответил коротко, по-военному:

- Эркеш Санчиев, ученик восьмого класса Горно-алтайской средней школы. Послан к вам копнильщиком.

Женя окинул новоиспеченного помощника насмешливым взглядом:

- А ты хоть комбайн-то видел?

Глаза Эркеша блеснули.

- Я две недели работал на самоходке Васильчикова, - сказал он с достоинством.

Женя удивился. Васильчиков - лучший комбайнер совхоза. Любого-каждого к себе на комбайн не возьмет.

- Можно приступать? - спросил Эркеш.

- Ладно, давай.

Первые дни Женя недоверчиво приглядывался к новому копнильщику. Но придраться было не к чему, и он постепенно успокоился. В конце концов, какая разница - четырнадцать лет или двадцать? Лишь бы дело свое делал хорошо. А работал Эркеш старательно. Женя даже стал доверять ему вождение комбайна.

Но вскоре обнаружилось, что у Эркеша есть одна странность. Он был неравнодушен к… жукам. Да, да, к самым обыкновенным жукам! В кармане у него постоянно находилась небольшая коробочка с перегородками внутри. При виде какого-нибудь жука у Эркеша загорались глаза, и он не успокаивался до тех пор, пока насекомое не попадало в коробочку.

Этого Женя никак понять не мог. Конечно, ребята всегда чем-нибудь увлекаются, на то они и ребята! Не так давно и сам Женя коллекционировал марки. Потом продал коллекцию и купил голубей. Потом, когда надоело возиться с голубями, сменял их на хоккейную клюшку.. Как же, нельзя ребятам без увлечений! Но чтобы так увлекаться жуками - ну, это уж слишком.

Однажды Женя, оставив комбайн на попечение Эркеша, побежал напиться воды. На полевом стане он встретил Катю Петушкову. Женя обрадовался - он ее не видел с самого начала уборки. «Как дела», «как житье-бытье», то да се, словом, прошло добрых полчаса, пока Женя вернулся обратно. Подошел и обмер. Комбайн стоит, на мостике никого нет…

Своего помощника он нашел шагах в двадцати от комбайна. Эркеш лежал среди пшеницы и с восторженным видом рассматривал что-то на земле.

- Почему оставил комбайн? - накинулся на него Женя.

- Да я на минуту, - ответил Эркеш и, показывая пальцем вниз, произнес благоговейно: - Смотрите, перистокрылка большегрудая…

Произошло драматическое объяснение. Женя самым решительным тоном заявил, что если Эркеш сейчас же не выбросит свою коробочку и не перестанет возиться с жуками, то он его и близко к штурвалу не подпустит.

Эркеш, разумеется, коробочку выбрасывать не стал. Тогда Женя привел свою угрозу в исполнение. Отныне

Эркеш ведал лишь соломокопнителем. Между комбайнером и копнильщиком установились холодные отношения. Они стали обращаться друг к другу на «вы» и только по фамилии.

Уборка была трудной. К концу лета пошли дожди, и хлеба полегли. Комбайнов не хватало. Механизаторы работали день и ночь, урывая для отдыха считанные часы. Женя похудел, осунулся, вскипал по малейшему поводу. Бедному Эркешу приходилось туго. Но о переходе на другой комбайн он и не заикался - гордость не позволяла.

И вот на их участке скошен последний гектар пшеницы. Женя привел свой самоходный комбайн на стан. К вечеру здесь собрались все комбайнеры бригады.