Палец. Отрезанный цензурой

Мужики вернулись часа через три. Анну, крутившуюся вокруг Аркаши, завернули спиной да сбагрили на кухню, плотно закрыв за ней двери. Зашли и сели, прям допросом, развернув стулья спинками к кровати и расщеперив ноги.

– Ну рассказывай, – посмотрел пристально на него Семеныч, чуть прищурившись.

– Не понял, – поднялся Аркаша на кровати.

– Диспозиция у тебя на участке странная, – продолжал Семеныч.

– Да я не помню как-то, – Аркаша начал оправдываться, – там палец этот. Ничего не припоминаю.

– Ты погоди, – встрял Толик, – приезжаем мы на участок. А картина маслом. Окна вставлены, крыша докрыта, второй этаж деревом обделан. Все убрано так, как будто баба хозяйничала. Машина у дома…

– Телефон внутри, – перехватил Семеныч, – и не работает.

– А чего странного? – прикинулся дурачком Аркаша.

– Так если ты из окна выпал, – нажимал Семеныч, – как оно вставлено оказалось?

– Так это… я с утра звонил этим… таджикам, – плел Аркаша – чтоб приехали, вставили, – ну и отделку, чего я нарезал, присобачили. А то упрут же.

– А с какого телефона? – цеплял его Толик.

– Как с какого? – Аркаша перешел в наступление, – с городского, мобильник у меня после вызова скорой рубанулся. Я ж на него сверху задом упал. Вот если б я на твою башку, Толик приземлился, своим коробом, ты бы как? Функционировал?

– Не

– А он, целый звонок еще отработал.

– Я ж те говорил! – победно махнул рукой Толик, в сторону Семеныча, – А этот решил, что там голуби хозяйничали. Даже к ним ходил разбираться.

Аркаша чуть не поперхнулся:

– И как?

– Да никак, – отмахнулся Семеныч, – нету их дома. А ведь могли им и морду набить за низачто.

– Семеныч, – снимал напряжение Аркаша, с друзей, – ты как че придумаешь!

– А че! – всплеснул руками тот, – я бабскую руку за версту вижу. Видать таджики у тебя чистоплотные попались. Вот и подозреньице. Ладно. Машину мы тебе пригнали. Давай отлеживайся и возвращайся к укладке.

Аркаша чуть выдохнул, только когда мужики ушли. Неспокойно было у него на душе. Зачем это понадобилось соседям облагораживать его дом? А может это знак секты? Того, что он такой-же как они, и должен так же устраивать уютец? Или того хуже, так же себя вести!