Палец. Отрезанный цензурой

Аркаша раскопал у себя в закромах свой старый телефон и звонил периодически Семенычу и Толику. Скучал по работе. Наконец, неделю спустя, пошел к врачу швы показывать. Врач осмотрел палец и не то, что швы снимать, сказал сидеть еще месяц дома. А иначе палец может и опять оторваться от любого стороннего напряжения. Ага! Конечно! Так Аркаша и послушал. Не мог он больше протирать жизнь в четырех стенах. Дорога звала его. И вот, несмотря на запрет врача, Аркаша вышел на работу. Семеныч, хотел сказать ему пару ласковых по такому поводу, да не решился. Толик тут же без разговоров уступил ему рабочее место, взявшись за лопату. Всю ночь в асфальтовых парах купался Аркаша. Много прошел, две нормы за раз. Там, где по привычке работал большим пальцем правой, перехватывал на левую руку. Все что угодно, только бы подышать этим истинным мужским дорожным зловонием.

Над Москвой уже поднимался рассвет, как в кабину к нему подскочил Толик:

– Глянь?! – крикнул он прямо в ухо, – опять богиня плывет! Твой фасон.

Аркаша посмотрел туда, куда указывал Толик: по проспекту цокая мощными каблуками, в ярко-оранжевой мини-юбке, не скрывая своих бритых и явно мужских ног, шагал оборотень. Личина была размалевана так, что лица под ней видно не было.

– Мой! – улыбнулся Аркаша, – этим одно удовольствие морду чистить. Орут, будто кожу снимаешь.

Аркаша дождался, когда объект повернет на другую улицу, и кивнул Толику, чтобы тот его подменил. А сам устремился в погоню. Все нутро его требовало драйва жестокого мщения обидчикам.

Аркаша не скрывался, а оборотень, точно не слышал его тяжелой пробежки, точно не видел его крупной монструозной тени, все увеличивающейся по мере удаления от фонарей главной улицы. Аркаше оставалось еще несколько метров, до захвата, как внезапно оборотень остановился и резко обернулся.

– Добрый вечер, Аркадий Петрович, – сказал он.

Аркаша встал. Что-то знакомое было в голосе и даже в лице.

– Как вам ваше облагороженное жилище? – продолжал милым голоском оборотень, – как самочувствие? Ничего не ощущаете? Вы же теперь вроде как с нами.

Аркаше не понравились эти издевки в голосе:

– Я тебя вобще не знаю! Че ты меня на понт берешь?!

– О господи, – раздраженно произнес оборотень, – я сам честно говоря, не очень люблю весь этот маскарад. И какой идиот придумал, что мы обязаны так одеваться! Безвкусно, неудобно! Но вас же по-другому не привлечь. А вы нам сегодня очень нужны.

Оборотень снял парик и наскоро протер лицо чем-то вроде платка, вытащенным из кармана. Через размазанную косметику Аркаше наконец-то удалось разглядеть кто перед ним выеживается – это был Игорь, парень его соседа Юры.

– А ты не охренел ли? – возмутился Аркаша, – Как ты меня нашел?

– Плюсы медиа-общества. Мы работали у вас дома, мало ли кто залезет, нагадит, – объяснял Игорь, – я смотрю – телефон. Дай думаю, скопирую-ка я сим-карту. А-то человеку помогли. Вдруг и нам помощь понадобится.

– С чего это я буду вам помогать?

– Как у вас? Глаз за глаз? – спокойно продолжал Игорь, – А у нас услуга за услугу. Мы вам услугу оказали. Причем не одну.

– Слышь, богиня, – отрезал укладчик, – ты про свои услуги забудь по-хорошему. А-то не жить тебе.

– Не могу, – улыбнулся Игорь, и достал из кармана смартфон, – Я же на них каждый день смотрю.

Он нажал на экран и повернул к Аркаше. На экране шло видео: Аркаша сидел на полу и плакал.

– хочешь… – говорил Аркаша на экране – Я у тебя отсосу? Хочешь в жопу дам? Как ты там любишь? Я могу! Только пришей, этот чертов палец!

Аркаша весь сжался:

– Стой! Останови! – бесился он и смотрел по сторонам, – гнида ты пидорская.

– Спокойно. Спокойно. Аркадий Петрович – Игорь блаженствовал, глядя, как в очередной раз Аркаша погибает, – у меня есть все контакты ваших знакомых. Одно лишнее движение и это видео будет повсюду, одно лишнее слово и ваши друзья, и эта ваша сожительница будут лицезреть всю картину целиком.

– Что ты от меня хочешь, пи… – Аркаша чуть было не выматерился, но Игорь поднял в предупредительном жесте палец и укладчику пришлось проглотить, то что он хотел сказать.

– Ничего сложного, – продолжал шантажист, – просто страна должна знать своих героев. Показать это видео мы не можем. Поэтому я хочу, чтобы вы рассказали о героическом поступке моего мальчика в прямом эфире, во время записи одной передачи.

– На телеке выступил? – не понял Аркаша.

– Это не телик, – уже по-деловому вел беседу Игорь, – кто вас туда пустит. Это канал нашей повстанческой организации. Просто придете и расскажете о том, как гомосексуалист-хирург, которого вы унижали и оскорбляли, пришил вам палец, спас ваше достояние, не смотря на ваше к нему отношение.

– И что ты этим хочешь доказать? – хохотнул Аркаша.

– Что мы хорошие люди.

– Шантажом?

– А с вами по-другому нельзя, – зажегся яростью Игорь, – вас нужно заставить принять это, тогда вы это примите.

Мысли в голове Аркаши, рушились одна за другой, так и не найдя безопасного выхода, он сказал:

– Ладно. Но там… будет там… темная комната, все такое?

– Жду вас через три часа, здесь в конце улицы, – так и не ответил на вопрос Игорь, – и сразу поедем. Прям так. Нам надо чтобы вы выглядели, как натуральное раскаявшееся быдло.

Аркаша кивнул, развернулся и собрался было уйти, как вдруг вспомнил что-то важное и повернулся к Игорю.

– Слушай, давай я один раз тебе в морду дам, – вдруг выпалил Аркаша, – мужики не поймут, где я так долго, и че руки не в крови.

– Твои проблемы, – ответил Игорь, развернулся и пошел вниз по улице, постукивая каблуками.

Аркаша в панике смотрел по сторонам. Под забором лежал огромный гранитный валун. Он размахнулся было с правой, да в последний момент вспомнил про палец, и вдарил с левой. Хорошо жахнул – костяшки хрустнули. Потом посмотрел на свои руки и с силой вцепился в плечо, было больно, но он терпел, наконец, под зубами появилась кровь. Аркаша отпустил. Он поднялся с земли и пошел обратно. Проходя мимо стоящей машины, он остановился и посмотрел на себя в тонированное стекло. Не поверят! Тогда он отломал от стоящего дерева ветку и несколько раз полоснул себя по лицу, имитируя царапины от ногтей. Снова глянул. Раскрасневшийся забитый зверек смотрел на него со стекла. Противно стало Аркаше и он плюнул себе в лицо. ВАУ! ВАУ! ВАУ! Засигналила машина громче, чем обычно, к ней тут же подключилась вторая, затем третья. И вот уже вся улица ревела сигнализациями.

– Слышь ты пидор! Я тебя угондошу щас! – раздалось из какого-то окна.

Аркаша развернулся и побежал к товарищам.

За несколько секунд он добрался до аллейки обрамляющей дорогу, и там остановился, отдышался и, состроив довольную ухмылку, вышел к своим.

– Красиво, – саркастично заметил Толик, увидев его разрисованную морду.

– Психушка по нему плачет, – бросил Аркаша и уселся на законное место, – если вообще ходить будет. Я кажись ему позвоночник переломил.

– А можно я схожу, посмотрю? – воодушевился Толик.

– Ну давай, – кивнул ему Аркаша, – он там машины побил, чтоб сингалки запустить. Как думаешь, что их хозяева подумают? Что им эта гнида скажет?

– Что ты побил, – догадался Толик, – борзые.

– Умнеют, – выдохнул Аркаша и вернулся к укладке.

Оставшиеся три часа он провел в безмолвии. Ему набросили петлю, а он никак не мог нащупать веревки, чтобы ее скинуть.

Через три часа, распрощавшись с мужиками, он направился к месту встречи. Закоулками он обошел квартал, где устроил симфонию сигнализаций, и вырулил к месту встречи из подворотни. На условленном пятачке никого не было. Он постоял минут десять и уже собирался уйти, как дорогу ему перегородил черный фургон. Дверь салона открылась, и оттуда показался какой-то чувак в полосатой радужной шапке, натянутой до плеч, естественно с прорезями для глаз.

– Ты не офонарел ли! – замахнулся Аркаша левой.

– Это я! – прошипел из под маски Игорь, – садитесь.

Аркаша резко, запрыгнул в салон и резко хлопнул дверью, так что задрожали стекла.

– А вас папа не учил в детстве машину аккуратно закрывать, – бросил ему Игорь.

– Ой! – съёрничал Аркаша, – Прости пожалуйса, голубое благородие! Я не хотел. Руки в масле – соскользнули. Ты же просил побыдлей! Я и старался!

– Двинули! – приказал Игорь водителю.

По проспектам разгоняющегося после ночи метрополиса, скользил фургон заговорщиков. И никто никогда бы и не подумал, что это он.