Палящее солнце Афгана

– Пусть приведут, – сказал мушавер, – и они долго беседовали с задержанным. Парень двадцати четырех лет сразу согласился сотрудничать, и рассказал много интересного о деятельности бандформирования. Вел себя откровенно и последующая проверка подтвердила его показания. Решили его пока оставить служить в максусе. Через месяц он опять «сбежал» в банду. Главарь Файз Брут наложил на него штраф за дезертирство – 100 тысяч афгани, пришлось помочь. Солдат выплатил и остался в исламском комитете.

   Душманы ведут себя спокойно, готовятся к зиме, запасаются керосином, только народная власть их иногда беспокоит. С октября уже прохладно. Некоторые породы птиц очень похожие на наших воронов только с толстыми клювами, вьют гнезда, а некоторые, собираясь в стаи, готовятся улетать. Голуби дикие такие же, как и в средней полосе – сизые, но есть и белые, и каждый цвет живет своими стаями. Одомашненных голубей, собирающих крошки под ногами, не увидишь – все дикие. Ещё разновидность птиц – имеющие сходство с грачом, но меньше, с иссиня-черным оперением, ярко красными лапками и таким же клювом. Кажутся чистыми, чистыми и нарядными, как гвардейцы на параде. А если, запрокинув голову, поглядеть вверх, то можно увидеть стаи до полусотни орлов, парящих в голубой вышине на раскинутых могучих крыльях. Потоки горячего воздуха поднимают их так высоко, что они скрываются из вида в его прозрачных слоях.

   Хорошо орлам, распростер крылья и не надо работать. Ведь любой труд требует затраты энергии. В то же время именно действие порождает энергию в организме, но ее необходимо поддерживать питанием. В Газни кобальтеры стояли на довольствии в полку, в Лагмане советники питались на свои, но кое-что перепадало из батальона. В Самангане же не было побочных доходов, только собственные расходы. Была общая касса, которая пополнялась путем ежемесячных взносов. Заведовал ею переводчик. На очередном партсобрании старший неожиданно внес предложение заменить его на Ваханова. Чем он руководствовался – неизвестно, но предложение все одобрили и «общак», как называется касса на воровском жаргоне, перешел к нему. Отныне Еремей еженедельно должен ездить в Мазари Шариф за продуктами – там дешевле.

   На следующей неделе они с Давлатом уже в пути. Выехали рано, советник сам за рулем. Несутся по трассе на предельной скорости, поскольку прогулкой по историческим местам поездку не назовешь. Рации с собой нет. Переводчик зорко поглядывает по сторонам, пытаясь вычислить подстерегающие опасности. Оба понимают, что душманы не все еще разошлись по домам. Особое внимание в горах, где раньше часто постреливали по проезжающим машинам. Советник спецотдела знает, что здесь прекрасно себя чувствуют исламские комитеты и тропинки, протоптанные от них к дороге, видны невооруженным глазом. Некогда даже полюбоваться живописностью гор, скользящих мимо. Наконец, проскочили их и мрак ущелья сменился роскошью са-дов Ташкургана. Ваханов вспомнил о сабле Буденного, которую обещал привезти отсюда одному из сотрудников Представительства МВД в Кабуле. Слезно просил. Охота за старинным оружием охватила всех работников Представительства, имеющих возможность через посольство СССР, почта которого досмотру не подлежит, отправить его домой. В улусвали Хульм антикварного буденовского оружия было много, вероятно, по числу голов всадников, оставленных на чужбине. Кто-то из внуков басмачей с неохотой расстался с реликвией деда и Еремей со следующим отчетом везет обещанное в Кабул. Но принесет ли пользы оно в будущем, если учесть уголовные дела с использованием папиного оружия подрастающими детьми. «Исполнение самых сильных наших желаний часто бывает источником величайших наших скорбей», – говорил древний философ Сенека.

   Прямо за Ташкурганом от большой дороги влево уходит асфальтная дорога на Мазари Шариф. Минут сорок езды по открытой местности. Постов нет. Раньше ездить в одиночку было опасно. В первой части упоминается, что на ней расстреляли трех кобальтеров в машине. Потом советские пограничники навели порядок, это их пятидесятикилометровая зона.

   В 10 часов саманганцы уже въезжают в город, оставив «за кормой» 120 км. Мазари-Шариф мало чем отличается от других восточных городов, если бы не грандиозная красивая мечеть. С фасадной стороны представляет собой вид двадцатиметрового квадрата, втиснутого между двумя башнями, оканчивающими куполами на тридцатипятиметровой высоте. В середине квадрата ворота, в которые легко может проскочить морской рыболовный сейнер. Все это облицовано голубым камнем и разрисовано впечатляющим орнаментом. Хотелось посмотреть внутри, но Аллаху, наверно, не понравилось праздное любопытство неверных – их не впустили, т.к. в этот день до обеда молились женщины, а после обеда уже не было времени.