Палящее солнце Афгана

   Работа «мушавера» Еремея в каждой провинции имела свои отличия, особенно в части реализации разведданных. В Газни и Лагмане всегда участвовали советские воины и техника, редко – афганцы самостоятельно. Советникам запрещалось, как уже говорилось, принимать участие в операциях даже с советскими подразделениями, а в чисто афганских – категорически. Но в Самангане близко к городу советских не было, кроме постов, зато в подчинении царандоя было два оперативных и горный батальоны защиты революции, и армейский полк никогда не отказывался помочь. Спецотдел, после назначения нового начальника и умудренного прошлым опытом «мушавера», стал давать столько информации, что сил и средств царандоя не хватало. Оперативная информация максуса использовалась также военной разведкой и службой госбезопасности. Но если разведданные своевременно не реализуются, то они переходят в разряд бабушкиных сплетен. Поэтому Ваханов принимал все усилия к подтверждению и полному завершению оперативных сведений. Он был как начальник штаба. Разрабатывал и организовывал военные операции и постоянно ездил по в\частям договариваться. Вот и сегодня после завтрака едет на батарею, расположенную на полукилометровой сопке у дороги рядом с городом, а завтра в полк за 80 км. О планах своих, месте и сроках операции заранее информировал командиров афганских батальонов, но все походы кончались неудачно; деревню окружали, а бандитов не оказывалось. Думали, что данные липовые, но вскоре разведка доложила – командиры посылали своих людей в банды и предупреждали их. Коварство уважаемых военачальников, заставило мушавера усомниться в их искренности и доверие к ним сползло с него, как чешуя с очищенной рыбы. Он изменил тактику. Сообщал только дату готовности войск, собирал в штабе командиров часа в три – четыре утра, по карте ставил задачу, называл место и бапиш (вперед). Эффективность походов сразу повысилась.

   Поездка на батарею вызвана тем, что к окраине Айбака подошла группа бандитов с плохими намерениями. И чтобы охладить их пыл, надо кинуть туда несколько снарядов. Батарея состояла из двух пушек 152 калибра. Капитан, главный начальник этой горы, поняв просьбу, приказал расчехлить одно орудие и оно, ухнув, изрыгнуло несколько гудящих штук на другую сторону города. Солдат, зарядив ствол, отходит на метр, дергает за шнур и ствол с грохотом откатывается назад. Капитан предложил Еремею сделать выстрел, но сегодня у него что-то не было желания стрелять, да и не хотелось отягощать свою карму. Стрельба по живым мишеням, бесследно для судьбы не проходит. К примеру, охотник, если добывает животных для пропитания семьи, это одно. А если ради спортивного интереса убивает их – это другое, наказуемое Свыше. Каждый наш поступок и даже мысль несет в себе заряд светлый, для блага, или темный за который в будущем придется отстрадать. Посвятивший себя курятнику, несет последствия яиц.

                 «Ходит Ермак, заломя колпак»

   На другой день Ваханов с переводчиком уже на пути в полк. В ущелье еще прохладно. Мелькают по сторонам горы, пологие и крутые, но все в поперечных тропинках, протоптанные козами и овцами. Иногда на отвесных скалах ярусами пасутся эти животные. Как они держатся там без альпинистского снаряжения – не понять. И курдючные овцы ходят, неся сзади по пуду сала. Трава давно высохла, они жуют сухую колючку, но по мордам видно, что довольны и этим. Животные не имеют страха высоты, поскольку чуют, что Природа не подведет их, однако, к опасности с другой стороны – не готовы. Наши доблестные вояки часто, особенно первое время, принимали стада за движущихся духов и открывали по ним безответный огонь и сверху сыпалась баранина.

   Ближе к выходу из ущелья, на обочине дороги застыл советский КамАЗ без передних колес, с развороченной взрывом кабиной. Несколько дней назад его подорвали враги народной власти, водитель погиб. Минная война на этом горном участке в последнее время усилилась, необходимо остановить духов, чтобы взяли «тайм-аут». Ради этого и едет советник в полк. Командир полка, молодой майор, недавно выдвинутый на эту должность за талантливые решения боевых задач при минимальных потерях личного состава, встретил приезжих доброжелательно. Он сразу понял суть дела, поддержал идею проутюжить огнем исламские комитеты в горах, и выделил три орудия.

Добравшись до места, откуда удобно нанести удар, лейтенант, командовавший батареей, поставил пушки в ряд, а сам сел метрах в тридцати сзади на походный стульчик, как царь Иван Грозный на трон. Отсюда руководил стрельбой. Стреляли залпом. Заряд раздельный. Сначала в ствол досылается снаряд весом 28 килограмм, потом гильза с взрывчатым веществом. Первый залп был произведен недружно – один артиллерист замешкался. Офицер сурово насупил светлые мальчишеские брови и непререкаемым тоном повелел:

– Рядовой Антонов, со снарядом ко мне, бегом!