Палиндром

– Ах так! – теперь уже Тренд выведен из себя, отчего он даже повторяется вслед за Ролексом. – Служба приставов, немедленно выведите отсюда этого смутьяна! – отдал команду двум здоровым бугаям, стоящим у одного из входов, Тренд, заодно задействовав свой деревянный молоточек, ударив им по подставке. Но не успели эти бугаи дёрнуться с места, как конгрессмен Ролекс уже вновь на ногах и с нотками истеричности в голосе, но всё же грозно, этих бугаёв и всех тех, кто ещё прислушивается к голосу своего разума, предупреждает. – Только посмейте прикоснуться ко мне, лицу обладающему конгрессменской неприкосновенностью, то Мистер президент не даст соврать, то будете отвечать по всей строгости закона. – Ролекс к потрясению Мистера президента, бросил в его сторону свой взгляд и как бы заручился его поддержкой в этом деле.

И слова конгрессмена Ролекса, да ещё при такой косвенной поддержке президента, нашли отклик в трусливых душах бугаёв, остановив их на месте. Но Ролексу рано радоваться, когда за председателя Тренд горой те лица из числа конгрессменов, которые очень рассчитывают на положительное решение со стороны комиссии насчёт их выдвинутых предложений. И эти конгрессмены, как лица равные Ролексу в части своей неприкосновенности, вполне могут намять бока этому неуступчивому Ролексу, и им за это ничего не будет.

Но Ролекс в очередной раз выказал себя весьма предусмотрительным конгрессменом, и он, предвидя такой вариант развития ситуации, своим новым заявлением останавливает на полпути этих инициативных конгрессменов. – А только попробуйте, – громко заявляет Ролекс, – мигом газеты запишут в президентские прихлебатели. – И теперь на этом поле противостояния остались только двое, конгрессмен Ролекс и председатель Тренд. И с этого момента, только от Тренда зависит его и будущее Ролекса. Что видимо сейчас и решает Тренд, так задумчиво, из глубины себя смотря на Ролекса. Который в свою очередь, с тем же накалом смотрит в ответ, и ждёт его судьбоносного решения.

– Тогда я сам. – Тихо произносит судья Тренд и, подняв вверх свой молоток справедливости, лихо перепрыгнув через стол, с переполнявшей его яростью бросается в атаку на этого несговорчивого конгрессмена. Который на этот раз никак не отреагировал, а как стоял в одном положении, так и продолжал стоять, не сводя своего взгляда с находящегося в руках судьи Тренда молота Тора.

Но всего этого пока что не произошло, хотя всё к этому шло, и даже причин для того, чтобы это всё не произошло, было так крайне мало, что даже удивительно, почему будущее в таком направлении не стало развиваться. Впрочем, то, что Мистер президент предпочитает не торопиться спешить, не такая уж и маловажная причина, которая, в общем, и перевела путь будущего на другие рельсы.

Так Мистер президент посмотрел по сторонам в поисках подходящего для себя с краешку, что, как оказывается, не легко сделать, когда интерьер зала не совсем предполагает наличие этого с краешку. Так с одной стороны зала, вдоль него стоял длинный стол для председательствующей комиссии, где напротив него, в форме полукруга, были установлены столы для тех людей, к кому имелись вопросы со стороны комиссии – это, как правило, были выдвиженцы на вакансии во вновь формирующуюся комиссию, сейчас выступающие в роли ответчиков, а точнее сказать, очевидцев своих поступков, где рядом с ними сидели свидетели этих их не всегда достойных поступков. Ну а уже позади этой, напрямую вовлечённой в процесс работы комиссии группы людей, стояло несколько рядов стульев, где расположились различные наблюдатели и заинтересованные лица из числа различных лоббирующих свои интересы групп влияния.

Ну а когда в одном помещении так одномоментно собирается столько разноплановых людей, где для каждого на первом плане стоит только его интерес, а все остальные, его не то чтобы не волнуют, а они ещё как волнуют, но только не в том плане, как они волнуют другое заинтересованное своим интересом лицо – они заставляют его нервничать и напрягаться – то тут ничего не поделаешь, а приходится смириться с тем, что всем придётся работать в атмосфере такого должного понимания интересов друг друга. В общем, обстановка была ещё та.

Мистер президент между тем огляделся и вроде как для себя наметил то место, которое будет определяться как с краешку. С чем (с этим своим знанием) он бросает мимолётный взгляд на рядом стоящего Кленси и выдвигается по направлению выбранного для себя места. Что для находящихся в зале людей, уже давно занявших свои места на стульях, большая интрига. Ведь не откажут же президенту они в самом деле, если он попросит их уступить ему место. И даже присутствующие в зале леди, и те заволновались за своё будущее на этом своём стуле, и заодно за своё вообще будущее – они были куда дальновидней некоторых конгрессменов и видели большие перспективы, случись им сделать такую уступку президенту.