Палиндром

– И что ты мне интересно скажешь, когда я спрошу тебя: Что, гад, не ждал? – направляясь по направлению каюты Томпсона, Маккейн не остановился на этой мысли, пока не дошёл до каюты Томпсона и вместе с этим, до другой мысли, и крайне резкого обращения к Томпсону, с чьего лица на Маккейна смотрела улыбка. – И чего, а вернее кого, ты ждал с такой радостной физиономией?

Глава 16

Астрология и прогнозы

«Крайней степени занятость не позволяет Ракам полностью реализоваться. И в результате этой их не полноценной реализуемости, их жизнь по большей своей части проходит однобоко и мимо них. Что приводит Раков к неудовлетворённости и падению собственной самооценки. И как следствие этой недооценки, эмоциональная составляющая находится в сложных отношениях с окружающим миром, внося в него турбулентность своего несостоятельного я». – Прочитав первый абзац, господин Поспешный с маловразумительным лицом откладывает на стол лист бумаги, на котором кроме этого было много чего написано и, посмотрев на с придыханием на него смотрящего и дышащего господина Паранойотова, говорит:

– Это всё не то. Боюсь, что он ничего не поймёт из всего тобой написанного. А как поймёт, что ты его за дурака считаешь, то тут и прогнозировать не нужно, что он с тобой сделает.

От таких прямых прогнозов насчёт своего ближайшего будущего, господину Паранойотову становится ещё больше не по себе, и он вместе с подобием уверенности на своём лице, которую он потерял ещё ранее, после встречи с боцманом Роджером, теряет последние остатки надежд на своё будущее. И господин Паранойотов, которого итак шатало из-за бессонной ночи, проведённой им за составлением этого астрологического прогноза для боцмана Роджера, после этого жуткого прогноза Поспешного, которому на его составление понадобилось всего лишь минута, – и при этом прогноз Поспешного определённо сбудется, – ещё больше пал в расстройство, вылившееся в то, что он в желании сесть, вдруг ни с того ни с сего, взял и сел между приставленных между собой стульев.

Что не только для господина Паранойотова удивительно больное для его зада событие, но и для господина Поспешного, всегда удивлявшегося умению этого подлеца Паранойотова усидеть на двух стульях. – И тут дело не только в его отъевшемся заде, – размышлял над такой удивительной мистификации Паранойотова Поспешный, поглядывая на свой не менее основательный зад, – тут определённо что-то другое. – Сдвинув два стула между собой, Поспешный проверил их на крепость стояния, – вроде ничего, – после чего поворачивается к ним своей крепкой позицией, ещё раз бросает на стулья оценивающий взгляд, и с настроем сесть ровно посредине, чуть прикрыв глаза, садиться прямо… Бл*ть, опять на пол! – потирая свой больной зад, покрывает своим возмущением все стены вокруг господин Поспешный, который опять что-то такое не учёл и оказался вместе со сломанными стульями на полу.

– Может твой зад настолько крепок, что под его весом стулья и не выдерживают, и роняют тебя. – Попробовал предложить эту не толерантную версию объяснения случившегося, господин Нервозов. Но такое покушения на яркую самобытность и индивидуальность господина Поспешного, чей крепкий зад не давал покоя не только стульям под ним, но и всем тем, кто оказался на его пути при пересечении узких коридоров, была им немедленно отвергнута, как не имеющая под собой, кроме завистливой едкости души Нервозова, никаких оснований.

– Я не виноват, что ты не можешь найти себе места рядом с нами, основательными людьми. – Ответ господина Поспешного всё расставил по своим местам, вынося передёрнувшегося в лице как затвором Нервозова из поля зрения Поспешного.

– И что же мне делать? – потерянным голосом спрашивает Паранойотов Поспешного, так и не вставая с пола. Ну а Поспешному даже не кажется, а ему нравится это своё положение, где на этот раз не он на полу. И господин Поспешный с глубокомысленным видом, облокотившись лбом на свою руку, локтём уперевшуюся об стол, задумывается над этим сложным вопросом. Так он слегка поразмышлял над тем, сколько ещё времени помучить Паранойотова, а как только и сам устал, возвращается из глубин своих мыслей в настоящее, с сидящим на полу Паранойотовы. И тут вдруг, само того не понимая, как так получилось (возможно что в нём присутствовал скрытый талант советчика, о котором он не догадывался), даёт дельный совет Паранойотову.

Правда для начала он решил помакать Паранойотова в собственное дерьм… Тьфу, творчество. – Удивляешь ты меня Паранойотов, – покачав головой, с нотацией обратился к нему Поспешный, – Ты, один из тех историков современности, кто обладает таким высокохудожественным словом, завораживающим слогом и жгущим сердца глаголом, которому ничего не стоит перевернуть всё с головы на голову в рассматриваемом историческом событии, – надо всего-то расставить нужные акценты и, надавив на чувствительность и эмоциональную составляющую, заставить читателя думать сердцем, а не головой, – и не можешь ничего придумать толкового, чтобы задурить голову этому тюфяку.