Паломник. Страницы европейской поэзии XIV – XX веков

Свет вечной жизни – лицезренье Бога,
Не пожелаешь никаких прикрас,
Так счастлив я, Мадонна, видя вас,
Притом что жизнь – лишь краткая дорога.

Как никогда, прекрасны вы, коль строго,

Коль беспристрастно судит этот глаз.
Как сладок моего блаженства час,
В сравненье с коим и мечта убога.

Он пролетит – и это не беда.

Чего желать? Кого-то кормят звуки,
Кого – растений сладкий аромат,

Кого живит огонь, кого – вода,

А мне от них ни радости, ни муки,
Мне образ ваш дороже всех услад.

«Амур, ты светоч славы яснолицей…»

Амур, ты светоч славы яснолицей,
Той, что царит над естеством земным,
В неё струится небо, а засим
Она сама дарует свет сторицей.

Взгляни, какой одета багряницей,

Каким узором блещет золотым,
Стопы и взор направя к тем крутым
Холмам, поросшим частой медуницей.

И зелень трав, и пёстрые цветы

Под сенью тёмной падуба густого
Стопам прекрасным стелют свой ковёр,

И даже ночь сияет с высоты

И вспыхнуть всеми искрами готова,
Чтоб отразить сей лучезарный взор.

«Вкушает пищу разум мой такую…»

Вкушает пищу разум мой такую,
Что и нектар меня бы не привлёк,
Река забвенья в душу льёт поток,
Лишь лицезренья красоты взыскую.

Слова моей возлюбленной смакую,

Записываю в сердце чернью строк,
Для воздыханий нахожу предлог,
При этом сладость чувствую двойную!

Так эта речь волшебная нежна,

Звучит подобьем райских песнопений,
О этот голос – чудо из чудес!

В пространстве малом явлено сполна,

Сколь всемогущи мастерство и гений
Природы животворной и небес.

«Любимого дыханья благодать…»

Любимого дыханья благодать
Живит пригорки, рощи и поляны,
Зефир знакомый, нежный, мой желанный,
Возвыситься велит мне и страдать.

Спешу сюда, чтоб сердцу отдых дать.

Скорее! Прочь от воздуха Тосканы!
Тоска гнетёт, как серые туманы,
Но мне уже недолго солнца ждать.

Оно моё, в нём сладость в изобилье,

Мне без него на свете жизни нет,
Но слепну я, приблизившись вплотную.

Укрытья не найти, мне б только крылья,

Погибелью грозит мне яркий свет:
Вблизи него горю, вдали – горюю.

«В листве зелёной шелестит весна…»

В листве зелёной шелестит весна,
Но как её дыханье жалит щеки,
Напомнив мне удар судьбы жестокий:
Её мученья я испил до дна.

Прекрасный лик явила мне она,

Теперь такой чужой, такой далёкий,
Сияли золотых волос потоки,
Нить жемчугов теперь в них вплетена.

О, как ложились эти пряди мило,

Распущенные – как они текли! —
Воспоминанье до сих пор тревожит,

В жгуты тугие время их скрутило,

Не избежало сердце той петли,
Которую лишь смерть ослабить может.

«Дохнул в лицо прохладой лавр прекрасный…»