Паломник. Страницы европейской поэзии XIV – XX веков

Но я горю огнём на самом деле.
Никто не усомнится, лишь одна,
Та, что мне всех дороже, холодна,
Не замечает мук моих доселе.

Краса и недоверье! Неужели

В глазах моих душа вам не видна?
Когда бы не звезды моей вина,
Меня бы пощадили, пожалели.

Мой жар, совсем ненужный вам сейчас,

Мои хвалы божественности вашей,
Возможно, сотни душ воспламенят.

Тоска моя, когда не станет нас,

Моя немая речь, твой взор погасший
Ещё надолго искры сохранят.

«Душа моя, которая готова…»

Душа моя, которая готова
Всё описать, увидеть и прочесть,
Мой жадный взор, душе несущий весть,
Мой чуткий слух, ведущий к сердцу слово,

Неужто дали времени иного

Вы нашим дням хотите предпочесть,
Где два огня, два путеводных есть,
Где след любимых стоп я вижу снова.

Тот след и путеводный яркий свет

Ведут вас в этом кратком переходе,
Помогут вечный обрести покой.

О дух мой, возносись в тумане бед,

Встречая гнев, подобный непогоде,
К божественному свету – по прямой.

«Как сладки примиренье и разлад…»

Как сладки примиренье и разлад,
Отрадна боль и сладостна досада.
В речах и в разумении – услада
И утешение, и сладкий ад.

Терпи, душа, вкушая молча яд,

Бояться сладкой горечи не надо,
Тебе любовь – как высшая награда,
Возлюбленная всех милей стократ.

Спустя столетья кто-нибудь вздохнёт:

«Несчастный, что он пережил, страдая,
Но как его любовь была светла».

Другой судьбу ревниво упрекнёт:

«Такой красы не встречу никогда я.
О, если бы она теперь жила!»

«С альпийских круч ты устремляешь воды…»

С альпийских круч ты устремляешь воды
И носишь имя яростной реки,^*
С тобою мы бежим вперегонки,
Я – волею любви, а ты – природы.

Я отстаю, но ты – другой породы,

К морской волне без роздыха теки,
Ты ощутишь, где легче ветерки,
Где чище воздух, зеленее всходы.

Знай: там светила моего чертог,

На левом берегу твоём отлогом
Смятенная душа, быть может, ждёт.

Коснись её руки, плесни у ног,

Твоё лобзанье скажет ей о многом:
Он духом твёрд, и только плоть сдаёт.

«От Эбро и до гангского истока…»

От Эбро и до гангского истока,
От хладных до полуденных морей.
На всей земле и во вселенной всей
Такой красы не видывало око.

Что мне предскажут ворон и сорока?

Чьи руки держат нить судьбы моей?
Оглохло милосердие, как змей,
Прекрасный лик меня казнит жестоко.

Любой, кто видит эту красоту,

Восторг и сладкий трепет ощущает,
Она дарует всем свой чистый свет,

Но, охлаждая пыл мой и мечту,

Притворствует иль впрямь не замечает,
Что я, страдая, стал до срока сед.

«Хлысту любви я должен покориться…»