Палые листья лета

Санайя не сразу заметила, что легкая хромота Молота, на которую ни он сам, ни окружающие не обращали никакого внимания, заметно усилилась. Гоблин не жаловался, но его шаг становился заметно тяжелее, а дыхание участилось. Странно, она усталости не испытывала и монотонно, как заведенная, переставляла ноги, думая лишь о том, что каждый шаг приближает к Кордесу.

— Отдохнем? — первая предложила ведунья.

— Давай, — покладисто согласился Молот и опустился на пол прямо там, где остановился.

Пока шли, старались беречь силы, а потому лишних разговоров не вели и по сторонам зря не глазели. Сейчас же появилась возможность осмотреться. Странное место. Вроде бы и не пещера, но и привычного открытого пространства не было. Взгляду совершенно не за что было зацепиться.

— Молот, ты не знаешь, где мы?

— Точно не знаю. Не уверен. Может быть, на пути богов.

— На пути богов? Скажешь тоже. Это же из поговорок. «Пути богов неподвластны смертным». «Не хочешь беды, не вставай на пути бога», — процитировала Санни.

— Я же только предположение высказал. Но знаешь, если есть боги, то должны быть и их пути. Верно?

Возразить на это утверждение было нечего. Оставалось только надеяться, что властители этих путей не разгневаются и не сметут с них забредших букашек, возомнивших себя спасителями.

— Ну что, идем дальше?

— Идем, — согласился гоблин, поднимаясь. — А то что-то тревожно здесь становится. Похоже, долго на одном месте засиживаться не стоит.

— Да мы и сидели-то всего… — Санайя, сделавшая уже несколько шагов, замерла. — Молот, а правда, сколько мы сидели? Четверть часа? Час? Стыдно признаться, но я как будто совсем потеряла ощущение времени.

— Бабуля говорила, что есть такие места, где времени как бы и нет, — признался ее спутник.

Нехорошая догадка в очередной раз заставила замереть.

— Молот, но если здесь нет времени, то может так оказаться, что и расстояния нет?! Но где же тогда Кордес? Он же куда-то шел? И мы идем. Куда мы идем, Молот?

— А ну отставить панику! — прикрикнул гоблин. — Цель чувствуешь? — Санайя неуверенно кивнула. — Вот туда и идем. Давай, давай, переставляй ноги. Или ты отказываешься? — маленькие темные глаза вдруг обрели глубину, так напомнив глаза тетушки Лачи.

— Нет! — отчаянные отголоски крика запутались в мутном мареве окружающего пространства.

— Вот и иди, — уже знакомым чуть ворчливым голосом ответил Молот.

И правда, к чему тратить силы на лишние разговоры. Разве это сейчас важно? Левой, правой. Главное, быть уверенной, что каждый шаг приближает к цели. К какой? Спасти Кордеса. Или к другой? К той, к которой стремился он сам? Шевельнулась запоздалая досада. И как не подумала спросить у Валдора, за чем же пошел сам Кордес? Что он должен сделать? Ведь не просто так он ступил на этот путь. Опять не сказали бы, как не заслуживающей быть посвященной в государственную тайну? Наверняка. Захотел бы, сам рассказал. Спросить Молота? То же самое. Скажет, если сочтет нужным. Тем более, он так тяжело дышит.

— Молот, ты устал? — Санайя оглянулась на шедшего сзади спутника. — Молот, да та совсем плох!

По сероватому лицу гоблина катились капли пота, им не мешала даже плотная повязка на лбу.

— Ничего, — тяжело ответил он. — Я смогу еще пройти. Иди, не останавливайся.

— Молот, миленький, давай отдохнем! — взмолилась Санайя и хотела выдвинуть аргумент, что устала сама, но, прислушавшись к себе, поняла, что это совсем не так. Излишней бодрости, конечно, не ощущалось, и на подвиги, как некоторых магичек, не тянуло, но и упасть без сил, закрыть глаза и хотя бы час-два-сутки не шевелиться, не было.

— Я сказал, иди, — почти зло выплюнул он.

Перечить такому Молоту не хотелось.

— Давай я хотя бы твой рюкзак понесу.

Гоблин лишь посмотрел, как на неразумное дитя. И то правда, что это она. А вдруг между ними возникнет стена, как в случае с Валдором? Тогда Молот останется без воды и пищи.

Времени нет. Расстояния нет. Есть только путь, который нужно преодолеть. В этом странном месте совсем не слышно шагов, и только тяжелое дыхание показывало, что спутник по-прежнему следует за ней.

— Санни, — тихий шепот-хрип заставил остановиться. — Кажется, я уже на нуле. Дальше ты сама.

— Молот, но как же?.. Я не могу тебя здесь бросить! Немного отдохнем, перекусим. Молот, пойми, я не могу вернуться. И остаться с тобой не могу! — сколько можно обещать себе не плакать и опять вытирать слезы. Злые слезы бессилия. Бессилия помочь другу.

— А ты и не вернешься. И не останешься. Ты пойдешь дальше. Не плачь, глупая девчонка. Все идет, как должно. Иди, иди, — он прогоняюще замахал рукой. — Негоже иерине смотреть на слабость мужчины, даже такого никчемного, как я.

Можно было много возразить на эти слова, но зачем? Вышла бы только напрасная трата времени и сил.