Памела или награжденная добродетель

Госпожа Жервисъ, не могла, слушая, пробыть безъ плача, мшая слезы свои съ моими, которые во все время, какъ я расказывала бдственное мое приключеніе, лилися; просила у нее совтовъ, показала ее батюшкины письма, въ которыхъ она похваляла справедливое наученіе любить добродтель, при томъ просила что бы я не оставляла своего мста, ты говорила она, такъ себя вела честно, то по сему и надянья раскаянія надобно отъ нево, въ длахъ тхъ, которые со временемъ устыдятъ ево, и не допустить боля подумать; я боюсь всего бол красоты твоей, въ которую мущина какъ бы добродтеленъ нибылъ, не волею влюбится можетъ, сожалю, что не имю достатка, и не могу жить особливо, я бы тебя взяла и содержала у себя такъ, какъ дочь свою родную.

Вы сами мн приказали слдовать ее совтамъ, и для того я осталась смотрть, что будетъ дал, ежели онъ самъ меня не выгонитъ изъ дому. Хотя вы въ перьвомъ письм приказали убжать къ вамъ, ежели будетъ хотя малая притчина мн ево боятса, но думаю любезные родители, что то не можетъ не послушаніемъ назватся, что я здсь осталась, уже бы я не могла ожидать отъ васъ благословенія ни добрыхъ успховъ въ моихъ предпріятіяхъ, ежели бы была вамъ не послушна.

Во все утро на другой день я была печална, и въ грусти сла писать мое къ вамъ большее ітсьмо, такъ какъ я уже сказала, онъ сіе увидя говорилъ госпож Жервисъ, Памела бумагу только все мараетъ, ей бы лутче можно что нибудь длать другое, когда я окончала письмо мое, то положила подъ столикъ, покойной госпожи моей, зная, что кром его и насъ двухъ ни кто туда не ходитъ, но возвратясь печатать, уже не нашла ево тамъ гд положила, а тово никто не видалъ, что бы господинъ нашъ въ ходилъ въ спалню, что меня очень съ нова безпокоило. Госпожа Жервисъ тоже думала, что и я, что онъ какимъ нибудь манеромъ унесъ письмо мое, изъ спальни, съ того время онъ сталъ печаленъ и сердитъ, и кажется равно меня, какъ и я ево убгаетъ, но я тому очень рада, госпож Жервисъ приказалъ онъ сказать мн, чтобы я не все время на письма употребляла. Сіе очень подло, отъ дворенина читать мои письма, и смотрть, что я длаю. Довольно, что я въ должности моей не лнива, ему противно то, что было на писано не къ великой хвал ево, такъ за чемъ подавалъ причину.

Но я бол стала спокойне отъ тою время, какъ госпожа Жервисъ перевела меня въ свою спальню, не взирая, что страхъ моей опасной жизни, ево худое намреніе, и недовольствіе, всево тово, что бы я ни длала, чинили торопливой.

Для чево я не жила въ прежней вашей хижин, и не ходила въ старыхъ лоскутьяхъ, не была бы я подвержена злому искушенію, и не доводила бы противу себя во огорченіе людей многихъ, о какъ я въ то время была счастлива, нын же очень бесчастна, сжальтесь, и молитесь Богу

О вашей печальной Памел.

ПИСЬМО XIII.

Любезное Дитя!

Бды твои, и вредные искушеніи, скорбію презлою пронзаютъ наши сердца, непрестанно молимъ о теб Бога, и хотимъ что бы ты тотъ домъ оставила и бжала отъ злова человка, ежели онъ воздвигнетъ свое гоненіе; должно бы теб то здлать съ начала, ежели бы тебя неутверждали совты госпожи Жервисъ, до сихъ поръ мы не можемъ жаловаться о твоихъ поступкахъ, но только то смущаетъ насъ, что можетъ впередъ случится. Ахъ любезное дитя! искушенія въ свт вредны и ужасны, но безъ тово мы себя сами не узнаемъ и не свдаемъ, что мы можемъ, и къ чему подвержены бываемъ.

Твои искушенія важны, ты брань имешь съ сильными людьми, теб должно противлятся богатству, молодости и пріятности изрядного Кавалера, такъ какъ его люди почитаютъ на свт, но какая будетъ теб слава, ежели всхъ сильныхъ непріятелей отъ себя отгонишь, мы когда думаемъ о минувшихъ твоихъ поступкахъ и о полезномъ наученіи, данномъ теб, отъ покойной госпожи твоей, то увряемъ себя, и радуемся, что ты научилась. Я больше презиралъ опасность, нежели бдность, и надемся, что Богъ подастъ теб силу преодолть вс нападки, при томъ вдаемъ, что жизнь твоя нын трудна по всегдашнимъ опасностямъ, которые къ теб приходятъ, а при томъ ты можешь ли много на себя объ надется такъ какъ ты молода, а Демонъ можетъ ево вразумить на какой ни есть хитрой вымыслъ, прельститъ тебя, какъ то у господъ, не диковинка бываетъ. Я думаю, что теб лутче возвратится къ намъ, и раздлить съ нами вашу бдвость, нежели жить въ довольствіи, которое можетъ нанесть гибель.

Богъ не оставитъ послать теб лутчее мсто, и пока еще госпожа Жервисъ будетъ тебя держать у себя къ спальн, и давать свои совты, мы нсколько спокойны, но вручая тебя Божію смотренію остались съ печалію.

Твои доброжелательные

Отецъ и Матъ.

ПИСЬМО XIV.

Мои дражайшіе Родители.