Памела или награжденная добродетель

Не ужъ ли вы не имѣете раздѣленія, продолжалъ онъ рѣчь свою, чтобъ мнѣ жениться на честной и добродѣтельной дѣвицѣ, и вамъ вытти за конюха? Ни какова она отвѣчала, какому быть раздѣленію вытти за подлова человѣка замужъ, или на нищей знатному дворянину женится. Я тебѣ скажу говорилъ онъ, ежели ты разности не знаешь, жена по мужѣ честна бываетъ, и какаябъ она ни была, приемлетъ фамилію и достоинствы своего мужа и будетъ по немъ дворянка, Княгиня, Графиня и все что мужъ ее имѣетъ. На противу же дѣвица какая бы знатная ни была и сколькобъ богатства не имѣла, вышедъ замужъ за мужика, будетъ крестьяка и свое дворянство и знатную природу принуждена будетъ оставить, а быть такая каковъ мужъ ее.

Когда фамилія Короля Стуярта вступила въ союзъ въ фамиліею Гидовой, которая въ сравненіи была низкаго состоянія, то уже супругу Королевскую иначе не называли, какъ ваше Королевское величество, или Герцогиня Іоркская, и думалъ ли также кто ни будь, что и дочери ихъ, Королева Марія и Королева Анна, были не Королевской крови.

Когда Перъ Королевства, женится на дочери купецкой, не признаваютъ ли всѣ жену ево, также знатною какъ и онъ, и ни кто не можетъ инако называть какъ Милади, Княгиня или Графиня, на противу тово естли вдовствующая Графиня, или Кияжна, выдетъ за подлова человѣка, не со всѣмъ ли потеряетъ свое званіе, такъ, что ни какая благородная женщина не захочетъ съ нею быть знакома.

Теперь я спрошу васъ Милади? Естли разность въ томъ, что я женился на чесной и добродѣтельной дѣвицѣ, которая всякими достоинствами снабдѣна отъ Бога, онажъ была и любимица матери моей, которая красотою лица и умомъ многихъ превосходитъ, можетъ ли сравнится съ конюхомъ мерзкимъ, которой воспитанъ въ такой жизни, что не можетъ ни какихъ достоинствъ имѣть, кромѣ своихъ позорныхъ и предосудительныхъ поступокъ, чрезъ которые уловилъ подобную себѣ женщину. О несчастной она вскричала! съ какимъ стараніемъ ищешь закрыть свою подлость. Вотъ еще другое примѣчайте Милади, онъ говорилъ ей, когда Князь женится на своей подданной, не всегда ли онъ господинъ ее, а наипаче учиняся ее мужемъ. Когда же госпожа выдетъ за холопа, можетъ ли ему госпожею быть, естли между тѣмъ какая разность? И за хочетъ ли съ нею кто ни будь знакомства, зная, что она господиномъ себѣ холопа учинила, и ежели тутъ не найдешь разности? То тогда меня осуждать можешь.

Я бы желала она говорила, чтобъ вы свои оправданіи въ народъ публиковали, онибъ всѣмъ тѣмъ молодымъ людямъ были полезны, которые на служанкахъ матерей своихъ захотятъ женится. Я вамъ скажу увѣрительно Милади, отвѣчалъ онъ ей, всякой кто найдетъ такую Памелу, которая присовокупитъ своими добродѣтелями ему много чести, легко предъ цѣлымъ свѣтомъ оправдатся можетъ, такъ какъ и я надѣюсь быть правъ предъ всѣми тѣми, которые ее узнаютъ. По крайней мѣрѣ не всѣ Милади Даверсъ будутъ, которые не захотятъ узнать ее.

Такъ вы увѣряете меня она говорила, что дѣйствительно и правильно и честно, или лутче сказать безумно, женились на этой волочайкѣ.

Я, онъ отвѣчалъ, дѣйствительно правильно женился на моей Памелѣ, да для чегожъ и не женится, когда мнѣ надобно было. Кто мнѣ сіе запретить можетъ, и ково я черезъ то обидѣлъ, не имѣюль я довольно деревень и богатства, котораго я отъ васъ конечно не потребую, то для чево не здѣлать счастливой такую, которая все то имѣетъ чево мнѣ въ свѣтѣ не доставало. Повѣрте мнѣ, что она всѣхъ тѣхъ лутче, которыхъ я видалъ въ Англіи, ее природные дарованіи съ разумомъ и остротою да и малое наученіе, которое она по милости покойной матери моей имѣетъ помогли получить то, чево многіе во всю жизнь свою не достигнутъ.

Не оправдайся бѣдной человѣкъ! она говорила, сердечно соболѣзную, видя простоту твою и слабость, ты хуже нежели Идолопоклонникъ, которой руками своими вырѣжетъ болвана да и покланяется ему, такъ и ты хочешь, чтобъ всѣ идолу твоему покланялись и почитали.

Я увѣренъ милади вскричалъ супругъ мой усмѣхаясь, что гнѣвъ твой происходитъ по тому, что начала ты въ мѣшивать въ свои рѣчи посторонніе примѣры; и взявъ ее за руку говорилъ съ веселымъ видомъ, хотя я сего идола о которомъ ты говоришь и почитаю, однако далеко отъ тово, чтобъ заставлять всѣхъ ему покланятся.