Читаем Память полностью

О религиозной их принадлежности едва ли стоит говорить – быть может, только в детстве они были христианами-католиками. Один из самых беспощадных разорителей итальянской земли немецкий предводитель кондотьеров Вернер фон Урслинген, скажем, наводивший на Италию ужас в 1334–1352 годах, выбил серебром на своем панцире такой «религиозный» девиз: «Враг Бога и милосердия». Быть может, был он тайным тамплиером, членом некогда могущественного духовно-рыцарского ордена храмовников-крестоносцев, основанного в начале XII века. С потерей своих земель и богатств в Иерусалиме и под влиянием мусульман, скорее всего, исмаилитов, орден разложился, разбрелся по Франции, Италии, Португалии и другим странам Европы, ввел кощунственные обряды, идолопоклонничество и в начале XIV века был обвинен в ереси. Во Франции многих тамплиеров, включая магистра ордена, пожгли на кострах, но следы тайного существования этой военизированной секты еще долго прослеживались в Европе – тамплиеры, как и мусульманские исмаилиты, выродились в циничных и подлых религиозно-политических авантюристов. И не исключено, что среди продажных европейских кондотьеров было в войске Мамая некоторое число тамплиеров – участвовать в столь дальнем, тяжелом и авантюристическом походе согласилось, должно быть, за щедрую плату наиболее развращенное разбоем и святотатством человеческое отребье.

Летописец, перечислив очевидную часть, так сказать, наличного состава войск Мамая, добавляет: «и иныа с ним». Не будем долго гадать, кто были эти «иныа», но вполне возможно, что национальную и религиозную пестроту огромной орды, поднявшей до неба пыль по всему каспийско-черноморскому югу летом 1380 года, дополняли, например, иудеи, которых русские летописцы числили среди сборщиков золотоордынской дани и ростовщиков; это могли быть и далекие потомки хазарского клана правителей, и крымские караимы, – обособленная иудаистская секта, поселившаяся в Крыму задолго до событий, и персидские, выметенные народным восстанием торговцы, выступавшие в роли средневековых интендантов и маркитантов. Возможно, что освободительная борьба в Иране, покончившая к тому времени с властью Хулагидов, выбросила на север и часть их бывших прислужников, исповедовавших зороастризм, исконную религию персов, из горных районов теперешнего Азербайджана, подвластных Золотой Орде, были мобилизованы не успевшие «обесермениться» христиане, поклонявшиеся разрушенным храмам древней Албании, с Тамани – готы-тетракситы, а из Крыма, с которым у Мамая было связано столько экономических и политических страстей, вполне могли пойти на дальнюю соблазнительную добычу еще жившие там крымские готы, чью воинственность отмечали средневековые историки; готы были православными христианами, издревле пасомыми Византийской (Константинопольской) метрополией.

Итак, вражеское войско на Куликовом поле не представляло никакого «мусульманского суперэтноса», в полчищах Мамая были не только представители всех мировых религий, но и последователи множества их разнотолков и ответвлений.

За два года повсеместных сборов к такому предприятию примкнули все, кто, служа или подчиняясь власти, наловчился стрелять, колоть, рубить, резать и грабить людей, азиатские и европейские ландскнехты и искатели приключений, степные, лесные и горные разбойники, рыцари наживы, средневековые уголовные преступники и прочее перекати-поле, в том числе и самый низкий человеческий сброд, не верящий ни в бога, ни в черта, какого во все времена хватало на этой земле.

Меньше всего в полчище Мамая находилось монголов и татар. Это было разноплеменное и разноязычное скопище разноверцев, обманутое, соблазненное, принужденное или купленное международным авантюристом XIV века, движимым непомерным воинским честолюбием, властолюбием и звериным политическим цинизмом, так что Куликовская битва, широкое празднование любого юбилея которой не может оскорбить ни исторической памяти, ни национального достоинства или религиозного чувства кого бы то ни было из живущих, священна для всего цивилизованного человечества, потому что знаменовала собой особую, исключительную веху в мировой истории.

Перейдем к этой важной теме.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайна Льва Гумилева

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное