Память, что зовется империей

Во многом плаза Центр-Семь, показанная с какой-то камеры на высоте – установленной агентами Девятнадцать Тесло? Императора? Солнечных? Или Город сам приглядывал за собой? – напоминала плазу Центр-Девять, пусть и не была такой грандиозной по масштабу. Та же форма раскрытых лепестков – которая, как теперь знала Махит, может раскладываться в стены-барьеры; сплошные магазины, рестораны и, по всей видимости, либо правительственное здание, или общественный театр, если судить по размеру и статуям у фасада. Еще площадь была запружена тейкскалаанцами.

Некоторые держали плакаты.

Они кричали. Звук доносился с трансляции отдаленным ревом, неразборчивый.

– Вы не могли бы… – начала Махит.

– Сделать погромче, да, – сказала Пять Агат. – Ненамного. В зависимости от того, что они кричат, насколько отчетливо…

– Они кричат «Один Молния», – сказала Девятнадцать Тесло. – Если ошибаюсь, Пять Агат, куплю тебе на банкет императора на этой неделе новый костюм. Но все-таки включи погромче.

Толпа и правда кричала «Один Молния» – имя яотлека, названное Солнечными, когда они пытались ее арестовать. Командира флота, который в настоящий момент находился ближе всех к Городу. Они кричали его имя и четырехстрочные ямбические вирши, которые Махит различила только в виде ритма, построенного на возбужденном повторе «Тейкскалаан! Тейкскалаан! Тейкскалаан!» в конце.

– Они пытаются провести аккламацию без военных побед? – спросила Пять Агат.

– Пока еще нет, – сказала Девятнадцать Тесло. Растопырила пальцы, как солнечные протуберанцы, и камера наехала на лица демонстрантов. Некоторые нарисовали на лбу горизонтальную красную линию. Махит представились жертвенные короны, которые в эпических поэмах носили вернувшиеся из похода тейкскалаанские генералы: не краска, а кровь – своя собственная, смешанная с кровью побежденных. Теперь же, в век межпланетных завоеваний, совершенно символическая.

– У меня сложилось впечатление, что это незаконно, – сказала она.

– Бесполезно, но законно, – ответила Девятнадцать Тесло. – Пять Агат, цель военной аккламации. Для просвещения посла.

Пять Агат откашлялась и искоса поймала глаза Махит. Ей показалось, что помощница пытается извиниться.

– Для придания легитимности будущему императору Тейкскалаана, который возвысился не по кровному родству или по назначению предыдущего императора, проводится военная аккламация – публичная демонстрация его добродетели или же публичная демонстрация милости вечно горящих звезд.

– А в чем проявляется эта милость? – поторопила Девятнадцать Тесло.

– Традиционно это крупная военная победа. Или большое их число. Последнее предпочтительней.

Девятнадцать Тесло кивнула.

– Совершенно верно. Большое число побед – это доказательство; все остальное – вопли, а от простых воплей действующий чиновничий аппарат или сколько-нибудь образованная публика – а наша империя может похвастаться и теми, и другими – не оставит камня на камне.

– Вы хотите, чтобы я спросила, почему они тогда все равно вышли ради Один Молнии, – сказала Махит. – Ведь у него нет военных достижений, подобающих претенденту в императоры. Или, по крайней мере, эти новости об этих достижениях не дошли до далеких и темных регионов, где находится станция Лсел.

Пять Агат казалась слегка изумленной; но больше – заинтригованной.

– Он амбициозен, – сказала она, а когда эзуазуакат кивнула, продолжала: – Он из тех амбициозных, кто ищет возможность. Он одерживал верх в стычках в некоторых диких секторах, не говоря уже о паре мелких кампаний, чтобы подавить местные возмущения или возглавить поход за пределы империи, – и у его войск высочайшая мораль. Его не было на Одилии, но он обучал командира, которая была, Три Сумах, и та благодарит его каждый раз, как мелькает в новостных трансляциях. Он жаждет значительных военных достижений, и у него достаточно поддержки, чтобы солдаты верили, будто под его командованием они еще будут.

– Аккламация на основе веры в потенциал, – сухо заметила Махит. «Аккламация на основе желания войны». – Желаю ему всяческого личного успеха. Раз ему, очевидно, не хватает значительных военных достижений, если только он не ставит себе в заслуги, что сегодня на плазе Центр-Девять взорвалась всего одна бомба.

– Продолжай в том же духе – и можно будет заподозрить, что ты дипломат, Махит, – сказала Девятнадцать Тесло.

– Вполне.

– Причем правильно заподозрить. Но дипломат ты или нет, ты упускаешь один значительный фактор – хотя упускаешь только потому, что свои первые двое суток на планете провела слишком насыщенно.

Махит лавировала между оскорбленностью и смешливостью и пришла к сарказму.