Память, что зовется империей

Сохранив письма на предоставленных инфокарт-стиках и проверив, что каждый проливает сообщение, если открыть, она запечатала их все горячим воском. Воск находился в наборе на пристенном столике рядом с дверью, а оплавлять его надо было ручной этаноловой зажигалкой. При этом Махит обожгла большой палец. Как это по-имперски – составлять послания из света, шифровать с помощью поэзии и иметь физический объект для хранения.

Какая же трата ресурсов. Времени, энергии и материала.

Она чуть ли не жалела о том, насколько это радовало душу.

Глава 6

На шоссе Хризантем на данный момент все еще продолжается уборка последствий аварии; извещаем пассажиров о затрудненном движении… ожидается, что задержки на Центральной линии продолжатся; станция «Центр-Девять» остается закрытой до нового уведомления из-за расследования взрыва; чтобы попасть на остановки в Центральном Городе, следующие за «Центр-Девять», пользуйтесь объездом по Северной Зеленой линии; для посещения дворца или развлекательных учреждений планируйте маршрут заранее из-за введенных контрольных пунктов… Начиная с Д260 по Околополярной линии каждый третий день будет ходить дополнительный маглев, чтобы принять приток зимних туристов; билеты приобретайте на муниципальных вокзалах по всему Городу…

ЗАКРЫТИЕ МЕТРО И ИЗМЕНЕНИЯ В РАСПИСАНИИ, ДЕНЬ 248 (Г3-И11)

* * *

…пять тейкскалаанских военных кораблей прошли через наш сектор, не предъявляя разрешений; хотя я полагаю, что в этой небрежности виноваты не только они, но и посол Искандр Агавн, и что надлежащие разрешения скоро снова будут выданы, я доношу до сведения Совета от имени Культурного наследия: безопасность в нашем секторе поддерживают только наши собственные корабли, и мы ничего не можем поделать с тейкскалаанскими судами, кроме как выписать штраф, который они без затруднений и с радостью уплатят…

Часть рапорта, поданного на рассмотрение Лселского совета 248.3.11 (по тейкскалаанскому летоисчислению) советницей культурного наследия

Проблема отправки сообщений в том, что на них отвечают, а значит, приходится писать еще больше сообщений.

Солнце, выскальзывающее из-за горизонта, за окнами без штор казалось ярким и холодным, неизбежным; оно вырвало Махит из тех ошметков сна, на которые ее хватило. Она встала с первыми лучами, и все же в миске за дверью уже лежали три новых и запечатанных стика. Для Девятнадцать Тесло почту доставляют без промедления, каждый час, даже ночью? Махит завернулась в огромное перьевое одеяло – полученное вчера ночью на закате из гиперэффективных рук Семь Шкалы. Она проснулась. Проснулась – и снова одна в своем разуме. Похоже, это навсегда.

Садиться было больно. Бедро за ночь отекло еще больше, и когда она попыталась стянуть позаимствованные штаны, то увидела большой синяк – с ладонь, сине-лиловый, бледнеющий по краям до тошнотворно-зеленого. Задалась вопросом, не найдется ли в ее новой изысканной тюрьме болеутоляющих вдобавок к доставленному одеялу и вчерашнему подносу вполне приличных, но неказистых долек овощей и очередной порции той же волокнистой пасты, которую подавала на завтрак Три Саргасс. В остальном Девятнадцать Тесло ее не трогала. Словно ее превосходительство дожидалось, пока новый зверек обживется, чтобы он не лаял на протянутые руки.

Все еще закутанная в одеяло Махит поморщилась, когда встала и напрягла бедро, и отправилась выуживать и открывать инфокарт-стики.

Первый – такой же анонимный, как и отправленный: серый и запечатанный неокрашенным сургучом. Она разломила его, потрясла, чтобы тот изрыгнул сплетенные из света глифы.