Память Древних

Дагор воздел палец, словно акцентируя — это хорошая мысль, стоит за неё уцепиться. Остальные принялись развивать её так и эдак. Но чародейка по-прежнему смотрела на эльфа в упор, боясь выдохнуть. Для все остальных Жал только что озвучил некое, не совсем внятное предположение, но Данан отчетливо услышала: только что эльф впервые за время их знакомства подробно и развернуто рассказал, как именно он, наблюдая детали и складывая их одну с другой, приходил к идеям, которые помогали их мелкому отряду всю дорогу. Он ведь на самом деле никогда, никогда не делится соображениями! Просто говорил вывод и всегда безошибочно попадал в суть.

Данан ахнула. Она, Редгар, Диармайд, даже Стенн за время их странствий строили предположения, приходили к идеям, пытались обратить любые обстоятельства к своей пользе. Но, несмотря на это, у каждого из них было уже несколько ошибок, подчас — роковых: не тот поворот, не та деревня, не тот план похода (в Талнах или Калагорн). А у Жала — ни одной.

Данан отчаянно захотелось дотронуться до эльфа. Он в самом деле живой, настоящий, смертный? Что он такое?

Чародейка вздрогнула, осознав, что Жал пристально изучал её лицо. Эльф смотрел в упор и едва заметно улыбался, словно все, что он сказал сейчас, обладало особым смыслом, было условным жестом. Но к вящему стыду, смысл жеста пока был понятен только эльфу, и Данан побоялась, что её несообразительность может что-нибудь испортить.

— Возьмите кирки! — крикнул Дагор гномам. — Есть у кого хоть одна? Надо отколоть хотя бы крохотный хрусталик! Ну, живее!

Данан оглянулась. Судя по тому, как ловко Стенн участвовал в происходящем, похоже, все они успели до чего-то договориться. Тут же выяснилось, что кирки нет ни у кого. Один из руамардцев достал нож. Безрезультатно ковырнул крохотный стержень амнирита раз, другой. Данан, сообразив, вышла вперед, повинуясь необъяснимому порыву:

— У нас нет на это времени. Жал. — Оглянулась она.

Взгляд эльфа мгновенно изменился. Он кивнул, подошел к завалу, дотронулся до одного из кристаллов и высветил амниритовые жилы в руке. Гномский светильник на миг вспыхнул — и почти сразу угас, а белоснежная искра опрометью перекинулась на второй кристалл. Но и там не взялась тоже. Эльф повторил процедуру несколько раз, прежде чем Фирин сказал Жалу попробовать это на другом источнике света. Жал, вдумчиво хмурясь, последовал совету. Кристалл сверкнул — на мгновение ослепительно, — потом притух и изменился в цвете. Теперь он мерцал не голубым, а желтоватым, но, главное — не гас.

— Попробуй снова первый, — предложил Борво.

Жал успел вернуться и коснуться кристалла — ничего не произошло — до того, как Фирин сказал, что это не поможет.

— Я, кажется, сообразил, — поделился маг. — Нужно воспользоваться тем, что здесь в наличии, так ты сказал? — обратился Фирин к убийце. — Не поделишься кинжалом?

Жал без вопросов выудил клинок. К эльфам подошел Дагор и протянул руку.

— Это наш поход, — сказал он. — Режь.

Фирин качнул головой: лучше он. Тот, не тратя впустую времени, маг прижал посох к телу левым плечом и резанул край освободившейся ладони.

— Ты тоже не подойдешь, — сказала Данан мгновением позже того, как Фирин пустил себе кровь. Маг оглянулся, потом эксперимента ради все-таки попробовал мазнуть по свободному кристаллу ладошкой, но тот остался безучастным к домыслам гномов, эльфов и смотрителей.

— Тут ведь не было эльфов, — закончила Данан.

— Зато были исчадия, — заметил Хольфстенн.

— Которых мы сожгли, — протянул Жал.

— И гномы, которых исчадиям точно не было жалко, — настоял Дагор, все-таки предлагая свою кровь.

Данан молча протянула руку к Фирину: давай кинжал. Тот, не раздумывая, дал, Данан рассекла пол-ладони и коснулась камня. Красно-черная вспышка взвилась и притухла, оставив вокруг лишь небольшое мерцание багрянцем.

— И что это значит? — недобро спросил один из гномов Руамарда.

— Что гномы, которые пришли бы сюда по доброй воле за предыдущими, не смогли бы проникнуть внутрь. А гномы, которых приволокли бы силой, — смогли бы, — развернуто пояснил Фирин, не сводя с завала взгляда.

— Это значит, — обреченно исправил колдуна Борво, — что все смотрители немного чудовища.

Мерцание от крови Данан сплелось в тонкую нить, которая свернулась вокруг кристалла одновременно с тем, как вокруг второго обвилось змейкой желтоватое свечение. Все, включая неугомонного Корда, уставились на это, затаив дыхание. Только Данан вытянула разрезанную руку Фирину: залечи. Эльф не артачился. Вокруг кристаллов постепенно расползались два узора печатей, незнакомых ни Данан, ни Недотроге.

Раздался треск, с которым скрежещут друг о друга каменные плиты, словно открывая проход внутрь. Вот сейчас! Сейчас они войдут…

Но внешне ничего не изменилось — провал никак не раскололся, не разверзся, не сдвинулся.

— ДА ЧТО ЕЩЕ?! — возмутился Корд. — Проклятая хрень! — гаркнул он, съездив по стене кулаком.