Память душ

Что ж, мне нужен был металл. У меня не было никакой местной валюты. Я наклонился и поднял монеты, задумавшись о трех важных вещах. Во-первых, я не ожидал, что мой день закончится именно так. Во-вторых, я уже скучал по Тераэту и Джанель, как по воздуху, которым мне нужно было дышать. И наконец, поскольку время на Маяке в Шадраг-Горе текло иначе, Турвишар должен был вернуться еще до того, как я доиграл бы первую песню.

А значит, что-то случилось.

В голове проносились тысячи ужасающих вариантов. Релос Вар знал о Шадраг-Горе. И вряд ли Вар будет вежлив, если столкнется с Турвишаром. А если что-то и случилось, это ведь было в Шадраг-Горе. Турвишар мог быть мертв уже несколько месяцев, и я бы никогда этого не узнал. А значит, я оставался сам по себе.

Я огляделся. Часть людей все еще бросали на меня взгляды, как настороженные, так и любопытные, но большинство вернулись к выпивке и болтовне.

Толпа людей сгрудилась вокруг стола в глубине зала, и они сосредоточенно занимались серьезными делами, о которых мне было хорошо известно. Это была какая-то азартная игра, хотя я стоял недостаточно близко, чтобы определить, во что конкретно они играли. Однако сама игра не имела значения, пока удача была важнее мастерства.

– Спасибо, Таджа, – пробормотал я.

Я взвесил монеты на ладони. Возможно, этого было достаточно, чтобы купить мне пропуск.

65. Парламент Цветов

(История Тераэта)

Тераэт изо всех сил пытался сохранять сосредоточенность. Что было очень кстати, потому что в данный момент то, что он хотел сделать, и то, что ему нужно было сделать, было совершенно разными вещами. Ему хотелось пойти за Кирином. Ему хотелось кричать. Ему хотелось убить, ох, да кого угодно. Всех!

Ему нужно было сохранять спокойствие и уделять внимание матери. Тераэт знал Таэну достаточно хорошо, чтобы распознать, насколько она сейчас самодовольна. О, ей было искренне жаль видеть Терина мертвым. Возможно, она даже искренне любила Хаэриэль и Терина. И она выполнит условия сделки.

Но она еще не добилась своего. Во-первых, Хаэриэль должна вернуть трон Манола, и только тогда она сможет провести ритуал, чтобы сделать народ ванэ смертным, чтобы они старели, как любая другая раса. И, может быть, этого будет достаточно. Они снова посадят в тюрьму Вол-Карота, и на этот раз, на этот раз они не упустят такой возможности. Они придумают, как уничтожить эту мерзость раз и навсегда. Ради Кирина и всего мира.

Тераэт смотрел, как отец поднимает труп Терина. Долгариац закончил договариваться со своими людьми. Джанель скрестила руки на груди, ее беспомощность отражала его собственную. Валатея взяла Хаэриэль за руку и повела к открытым вратам.

Когда две женщины приблизились, Таэна наклонила голову, и выражение ее лица сменилось с удовлетворения на шок:

– Валатея?

– Как приятно видеть тебя, Хамезра, – сказала она. – Большое тебе спасибо за помощь.

Ноздри Таэны раздулись.

– Не за что. – Она встретилась взглядом с женой Дока.

Тераэт поморщился. Это была не та битва, которую Валатея могла выиграть. Его мать была способна смотреть сверху вниз на драконов, богов-королей, Релоса Вара.

Валатея выдержала взгляд Таэны не дрогнув, а затем указала на Тераэта.

– Я должна сделать комплимент твоему сыну. Он очень милый. Ты, должно быть, им гордишься. – в голосе не было ни намека на оскорбление.

Джанель, тоже заметившая состязание в гляделки, поймала взгляд Тераэта и заломила бровь, но он лишь пожал плечами.

Он считал, что сама Валатея не столь уж важна. Предполагал, что она жена Дока и не более[189]. Хаэриэль доставила ее сюда, чтобы заставить Дока стать на ее сторону.

Но люди, которые не важны, не способны выиграть состязание в гляделки с Богиней Смерти.

На лице Таэны промелькнуло недоверие:

– Я удивлена, что ты так любезна со мной.

– Вряд ли я могу ревновать, – сказала Валатея. – Териндел думал, что я умерла. И, честно говоря, можно и так сказать. Мне нравится думать, что ты присматривала за ним ради меня.

Голос Валатеи звучал так… мило. Был таким настоящим, теплым, даже слегка приторным. Таким приятным и почтительным, что Тераэт не мог ни одно слово воспринять как насмешку или не мог указать ни на одно слово как на насмешку или снисхождение. И все же…

В голосе Валатеи таились ножи. И у каждого слова было острое, смертоносное лезвие. Причем оно было столь прекрасно спрятано, что Тераэт увидел, как его мать пытается найти себе оправдание, чтобы возразить.

Отец откашлялся:

– Мы должны идти.

– Не буду спорить. – Тераэт поймал взгляд Джанель и указал ей на врата.

– Куда мы направляемся? – прошептала Джанель.

– В Парламент Цветов, – прошептал он в ответ.

– Что из Цветов?

– Это законодательное собрание. Я объясню позже. – Тераэт глянул на своих мать и мачеху. Состязание воли, происходящее между ними, еще не закончилось.

Затем Валатея широко улыбнулась и повела Хаэриэль прочь через врата, через несколько секунд за ними последовал Док, несший тело Терина.