Память душ

Как только Валатея ушла, на лице Таэны появилось хмурое выражение. Тераэт задумался, не испытывает ли она ревности. Кирин однажды утверждал, что Док и Таэна как-то разделили меж собой яд неудачных романов, яд испорченной любви. Однако если его мать все еще питает чувства…

Ну Тераэт не хотел бы быть Валатеей, это уж точно.

Следом направился Долгариац, потом Джанель. Когда наступила очередь Тераэта, мать встретилась с ним взглядом:

– Мой внук не откажется от трона добровольно.

Его губы скривились:

– А кто откажется?

Тераэт почувствовал, как им овладела воля матери, и вздрогнул. Это была уродливая часть сделки, по которой человек становился избранным Таэной, ее ангелом, та часть, о которой никто никогда не упоминал. Быть божьим ангелом – не совсем то же самое, что иметь гаэш, но это означало быть открытым воле бога – доброй ли, злой.

Тебе придется его убить.

Тераэт сглотнул и кивнул. Понятно.

И если Хаэриэль не сделает того, что нужно, ты знаешь свою задачу. Глаза Тераэта расширились, и он оглянулся на только что ушедшую мать Кирина.

– Но, мама…

Таэна прищурилась.

Боль пронзила его насквозь. Он вздрогнул и сделал глубокий вдох – и лишь потом смог склонить голову. Как скажешь. Тераэт вошел во врата, и Богиня Смерти закрыла за ним портал.

Убивать Хаэриэль было бы очень неприятно, но, если бы понадобилось, Тераэт сделал бы это. Тераэт мог убить кого угодно, независимо от того, что он чувствовал к ним, независимо от того, как много они значили для него или других[190]. В конце концов, мать создала его именно для этого.

Тераэт подошел к Джанель и, вместо того чтобы обнять ее, сжал кулак. Она была в настроении сжечь любого, кто к ней только прикоснется. Так что вместо этого он наклонил голову и сказал:

– У тебя рот открыт.

Да. Так гораздо лучше. Просто фантастика.

Джанель закрыла рот и продолжила таращиться перед собою.

Однако он понимал, на что она так уставилась. Парламент Цветов этого стоил. В отличие от Матери Деревьев, которая находилась в темноте, нарушаемой лишь фосфоресценцией и магическим светом, Парламент возвышался над линией деревьев, дабы сиять в солнечном великолепии.

Цветы тогда росли намного лучше.

Цветы не покрывали всю поверхность богато украшенного здания, но об этом можно было забыть. Здание закручивалось асимметричной спиралью в похожие на лотосы лепестки террас, кажущихся очень нежными, но на самом деле невероятно мощными и вдобавок покрытыми цветами. Аромат цветов смешивался в запах, который напоминал пьянящий, сладкий аромат всех цветов – и одновременно ни одного из них. Ветви гудели от порхающих бабочек, пчел и поющих птиц.

Тераэт смотрел, как Джанель разглядывает все это, и не мог не улыбаться. Впереди Долгариац и Валатея разговаривали с золотокожим ванэ из Кирписа, вышедшим приветствовать их.

Если бы Парламент не удовлетворил их просьбу о предоставлении убежища, путешествие вышло бы весьма коротким.

– Тераэт, – начала Джанель. – Меня беспокоит кое-что в разговоре между твоей матерью и Валатеей… – Заколебавшись, она закусила губу.

– Продолжай.

– Ну, если бы это был Джорат, я бы подумала, что Валатея оказывает должное почтение великой идорре Таэны. Но поскольку мы не в Джорате, – она склонила голову набок, – все совсем наоборот, да?

Тераэт автоматически оглянулся, словно его и мать сейчас не разделяли тысячи миль. Кирин велел ему попросить Джанель объяснить, что такое идорра. И сейчас Тераэту очень хотелось это узнать. Это слово явно означало власть или престиж, которых у Таэны должно было быть в избытке.

Но Джанель была права. Валатея вела себя как королева. Королева. Которая милостиво поблагодарила подчиненную за всю ее тяжелую работу. И Таэна не поправила ее.

– Знаешь, – сказал он, – все это время я знал, что Восемь Стражей были выбраны, избраны, чтобы представлять разные расы, но я ни разу не спросил себя, кто избрал их.

Они оба уставились на Валатею, все еще разговаривавшую с встречающим их ванэ. Тераэт не мог не заметить, что она взяла на себя все командование, хотя ожидал, что эта честь выпадет одному из двух свергнутых королевских особ.

Конечно, Док и Хаэриэль только что потеряли дорогого им человека. Возможно, Валатея пыталась избавить их от необходимости договариваться о политических соглашениях до того, как они оправятся.

Пока Валатея разговаривала, охранники ванэ подошли к Доку, который позволил убрать тело.

Словно услышав свое имя, Валатея направилась прямо к Тераэту и Джанель.

Вернее, именно к Джанель.

– Парламент согласился заслушать наше дело и обеспечить всем амнистию до тех пор, пока не будет принято окончательное решение. До этого времени они разрешат нам пользоваться безопасным жилищем. До тех пор нам лучше удалиться в главную комнату. Думаю, король Келанис скоро прибудет.

– И ты хочешь, чтобы к тому моменту, как это произойдет, нас окружали Основатели, – сказала Джанель.